Огненное сердце вампира

Больше не будет ни маленького белого домика под красной черепичной крышей, ни купания в море, ни южных ночей на Далерских островах. Не будет пробуждений от горячих губ и касаний рук, не будет наших уроков магии, не будет лиловых вечеров у тёплой печи. В груди чернильным пятном разверзается пустота.

— Алрик, позволь мне всё объяснить, — слова выползали из меня скомканными, затхлыми тряпицами, тошнотворно царапая горло.

— Пытаешься оправдаться? — усмешка вампира жестокая, злая. Таким Алрика я не видела никогда. — Ну давай, объясни мне, что это такое?

Под ноги летит листовка с моим фото. Тому, кто видел меня пару раз, карамельную малышку в школьном платье с милыми бантиками, узнать было бы довольно трудно. Но Алриик, разумеется, сразу же понял что к чему.

— Я не хотела туда идти, — голос звенит от подступивших слёз. С ужасом понимаю, что ответить мне нечего. Все мои оправдания будут выглядеть глупо и жалко. Мысли разбегаются, словно тараканы. Я ловлю их, но они, шустрые, юркие, ускользают.

Оскал вампира становится ещё шире. Вижу, как в утреннем мраке блестят его клыки.

— Ну же, Кристина, — издевательски подбадривает он. — Продолжай, чего молчишь? Страшно? А на своих сборищах, наверняка, такой себе смелой казалась, кричала и клялась сражаться с вампирами до последней капли крови. Я прав? Вы, жалкие человечки, только и можете орать в толпе. Крикнул, и спрятался за спину соседа, пусть на него подумают. Напакостил— вновь спрятался, я— не я, и лошадь не моя.

Неужели это конец? Верить в это не хочется. Где-то, в глубине души слабо теплится надежда на его прощение, на понимание. Ведь не может же всё так оборваться? Надо что— то сделать, найти правильные слова, много— много убедительных слов.

— Дашка и Юлька убедили меня пойти туда. Я думала, что посижу немного, и уйду, но Игнат…

Каждая, произнесённая мной фраза, падает тяжело, страшно и нелепо, словно комья сырой земли на крышку гроба. Падает и разбивается, крошится.

— Всё понятно, — устало произносит Алрик, отходя от меня на почтительное расстояние и отворачиваясь спиной. — Ради популярности в кругу подруг, ты легко предала меня, наши отношения, всё то, что было между нами хорошего.

Открываю рот, чтобы возразить, но тут же закрываю его вновь. Ведь если здраво взглянуть на ситуацию, то так оно и было.

Теперь его взгляд обращён в рыхлую утреннюю влажную синь двора за окном.

— Я хотела тебе всё рассказать. Но не могла решиться, — голос мой звучит глухо, словно в слой ваты.

Больше не скрываю своих слёз. Грудь разрывает от чувства скорой потери, от отчаяния, от желание что— то сделать, как— то предотвратить катастрофу.

— Достаточно лжи, Кристина, — спокойно отвечает Алрик, даже не глядя в мою сторону. — Я для тебя — проклятый кровосос, паразитирующая тварь, кровожадный ублюдок. Так иди же, спасай от меня детей, борись с несправедливостью, бейся за свободу, раз не смогла принять меня таким, каков я есть.

— Останови его! — вопит в голове гиена, и я решаюсь.

Срываюсь с места, бросаюсь к нему, на него, стараясь уцепиться, как за спасательный круг, надеясь на то, что моё тело пробудит в нём, в этом бронзовом изваянии, хоть малую толику понимания и снисхождения. Руки беспомощно хватают гладкую ткань рубашки, ощущают жар его кожи, такой родной, такой любимый. Лицо Алрика двоится и расплывается за пеленой слёз.

Меня небрежным жестом смахивают, как, случайно прилипшую соринку, и я падаю на пол. Обидно и больно ударяюсь локтем о последнюю ступеньку лестницы. Руку пронизывает электрическим разрядом. Но не до руки мне сейчас.

— Алрик, Алрик, Алрик, — бестолково повторяю его имя.

Но тот уже выходит из дома, как есть, в тонкой рубашке, гордый, непоколебимый.

— Я— дура! — кричу ему в спину. — Прости меня!

Вампир оборачивается, и едва заметный огонёк надежды вспыхивает во мне, но лишь для того, чтобы тут же погаснуть, так как я слышу жестокие, обжигающие слова:

— Даю тебе тридцать минут на сборы. По истечению этого времени, ты должна покинуть мой дом, Кристина. Я не желаю тебя видеть. Мне не нужна ни ты, ни твоё тело, ни твоя кровь.

— Пожалуйста, выслушай, — я и сама не знаю, что хочу ему сказать, но стараюсь оттянуть время, не желая верить в то, что это— конец.

— И ещё, — произносит Алрик, а рука уже лежит на дверной ручке. Большая, добрая, надёжная. Я знаю, какой. ласковой, какой сильной она может быть. — Передай своим дружкам— революционерам, что вы заведомо проиграли. Против магов, вы всего лишь кучка вонючих засранцев, орущих лозунги. Мы раздавим вас, как блох. И на этот раз, студентка Алёшина, я не стану тебя щадить.

Глава 16

В институт я не пошла, так и проболталась по городу, ёжась от сырого порывистого ветра и разглядывая прохожих. И вроде бы всё, как обычно, те же улицы, те же дома и машины, те же, спешащие по своим делам мужчины и женщины, те же раскрытые зонты и детишки в разноцветных куртках, но в воздухе зависла какая-то нервозность. Словно все чего-то ждали, к чему-то готовились.