Огненные палаты

– Лет шесть-семь? Она назвала мне свое имя. – Он нахмурился, напрягая память. – Алис Жубер – вот как она сказала. И вот еще что я тебе скажу, причем совершенно бесплатно. Она сказала, что родом из Каркасона, а вовсе не из Тулузы.

– Из Каркасона? – переспросил Гильом, подливая аптекарю эля в надежде развязать его язык еще больше.

Кордье родился и вырос в Пивере. Его дядя, Ашиль, недолюбливал племянника, да и деревенские тоже не слишком жаловали, но их семье он не раз оказывал услуги, к тому же Гильому необходимо было получить нужные сведения, а аптекарь славился тем, что приторговывал чужими секретами. От него никогда ничего не укрывалось.

Парнишке не терпелось поскорее выложить все это Бернару. Закончив урок, если поблизости не было никого, кто мог бы их видеть, Гильом теперь обыкновенно задерживался в камере, чтобы поболтать. Они с заключенным давно перешли на «ты», хотя он по-прежнему не намного больше знал о том, чем его друг занимается и откуда он родом. Когда его в последний раз отправили за пределы замка в патруль, ему удалось на пару-тройку часов заскочить в Шалабр, полюбезничать со своей невестой, и он рассказал Жанетте все об их загадочном заключенном.

– Я учусь читать и писать по-французски, – не удержавшись, похвастался он Кордье. – Хочу доказать, что достоин руки Жанетты.

Аптекарь кивнул:

– Я слыхал, она приняла твое предложение. Поздравляю.

– Мы уговорились пожениться в августе. К тому времени, надеюсь, я освою грамоту не хуже людей.

– И кто же тебя учит?

Гильом заколебался, но потом решил – кому какая разница? Понизив голос, он принялся рассказывать аптекарю об образованном человеке, которого держат в башне Боссю, приняв за браконьера, и про которого – как и про несчастную девчонку, – похоже, все попросту позабыли.

Глава 58

Тулуза

Бойня началась на рассвете в среду, тринадцатый день мая.

Едва над Тулузой взошло солнце, как католические солдаты открыли огонь и убили гугенотских студентов, которые попытались снять с виселиц разлагающиеся трупы своих товарищей.

Сначала бои шли только на площади Сен-Жорж, однако очень быстро они распространились на район собора и средневековое сердце города.

Искра вспыхнула.

Гугеноты заняли укрепленные позиции вокруг ратуши, в районах Вильнев, Дорада, Кутелье и в университетском квартале. Протестанты были хорошо вооружены, но в их рядах было множество ремесленников и студентов. Католические войска были сильнее и лучше обучены. Их поддерживала городская стража и несколько десятков наемных вооруженных отрядов, оплачиваемых богатыми католическими семействами и превосходивших гугенотов численностью приблизительно в десять раз.

На одной из улиц разъяренная толпа учинила расправу над двенадцатилетним парнишкой, который не смог прочесть наизусть «Аве Марию». Когда в конечном итоге выяснилось, что мальчик все-таки был католиком, толпа обрушилась на протестантских лавочников из квартала Дорада, обвинив их в том, что это они все подстроили. В средневековой части города напали на двух еврейских служителей, выдрав им бороды кузнечными щипцами. На улице Перигор была изнасилована и брошена истекать кровью служанка-католичка.

Город погрузился в хаос.

К наступлению ночи тюрьмы были уже переполнены. Люди, раздетые догола и избитые, прикованные к стенам, брошенные в подвалы инквизиции на площади Сален по надуманным обвинениям в ереси или предательстве. В здании ратуши заключенные-католики были связаны друг с другом и заперты в залах.

В попытке отпугнуть мародеров католические семьи из богатых кварталов мелом рисовали на своих дверях кресты. Они белели в лунном свете, точно отполированные кости.

К рассвету второго дня число убитых перевалило за несколько сотен.

Мирные гугенотские жители, укрывшиеся в огромных подземных каналах для стока нечистот, проложенных еще римлянами и выходящих в Гаронну, были обнаружены и выданы парламенту их же соседями. Через несколько часов в канализационную систему без предупреждения спустили огромное количество воды. Многие утонули, унесенные в реку и ушедшие на дно под тяжестью намокших плащей и тяжелых юбок. Старики и дети на руках у матерей.

Солдаты оцепили берег и добивали выживших. Счет погибших пошел на тысячи.

Днем в пятницу, пятнадцатого мая, все книжные лавки в окрестностях Дворца правосудия были обысканы, а их владельцы, вне зависимости от политической принадлежности и вероисповедания, арестованы. Если они не согласны с еретиками, зачем торговали литературой, сочувствующей их взглядам?

К заходу солнца католические осадные орудия были расставлены по местам и готовы оборонять подступы к собору. На улице Шанже на деньги самого Пьера Дельпеша были возведены укрепления для защиты финансового центра города. Какая бы сторона ни одержала верх, он все равно не оставался внакладе. Его оружие убивало всех без исключения.

На баррикадах на улице Тор Пит с отчаянием наблюдал за тем, как начинается обстрел базилики Сен-Сернен.