Огненные палаты

– Неужто ты забыл, что говорится в Писании, Рейдон? Грехи деянием и недеянием, закон преднамеренных и непреднамеренных последствий. Из-за твоего упорства Кромптон и тот несчастный глупец, которому ты заплатил за изготовление поддельной плащаницы, – им пришлось многое перенести по твое вине. И Маккону тоже, хотя он сам был кузнецом своего несчастья. Недальновидно с его стороны было двурушничать.

Видаль умолк, как будто ожидал, что Пит заговорит, потом отступил назад и потер слезящиеся от дыма глаза.

– Тебе нужна плащаница, Видаль. Я прав?

– У тебя есть единственный шанс сказать мне правду. Если ты откажешься, я убью сперва девчонку, потом мальчишку, а затем мадемуазель Жубер. Если будешь честен, я не стану марать о вас шпагу.

– Это вранье! – закричал Эмерик. – Он собирается убить нас всех.

– Скажи ему, Пит, – выдохнула Мину, пытаясь отодвинуться подальше от костра. Еще одна искорка выскочила из огня и угодила на сухой лист папоротника. Крохотные язычки пламени разбежались по его «пальцам», подбираясь к упавшей ветке.

– Где сейчас плащаница? Я знаю, что ты отдал его своей… кто она тебе? Своей католической любовнице?

– Ты делаешь вид, что любишь Господа, Валентин, – неожиданно произнесла Бланш. – Ты делаешь вид, что все это ради Его славы, но ты отвернулся от Него. Ты стремишься лишь к собственной выгоде.

Видаль пропустил ее слова мимо ушей.

– Где она, Рейдон?

Пит ничего не ответил. Видаль молча ждал, глядя на него, затем развернулся и подошел к Алис.

– Нет! – закричал Эмерик. – Она здесь. В подкладке моего плаща.

– Ну наконец-то. – Видаль щелкнул пальцами. – Бональ!

Тот грубо сдернул плащ с шеи Эмерика и подал его хозяину. Видаль разорвал шов, пошарил внутри и вытащил кожаный сверток.

На мгновение он заколебался, как будто боролся с желанием взглянуть на плащаницу, но потом передумал.

– Я не стану осквернять столь священный предмет, разворачивая его в присутствии кучки нечестивцев, – произнес он.

Бланш издала утробный вопль.

– Ты держишь в руках символ Божьей милости к людям, дар Его Сына, который умер за нас, но тебе нет до него никакого дела! Ты грешник, Валентин.

Она бросилась на него, но солдаты удержали ее на месте.

– Отведите госпожу Бланш обратно в ее покои, – ледяным тоном приказал Видаль. – Она явно не в себе и заслуживает нашей жалости.

– А мы? – спросила Мину. – Вы же обещали, что отпустите нас!

Видаль холодно улыбнулся:

– О, ничего подобного я не обещал. Я сказал, что не стану марать о вас шпагу. Рейдон – еретик. Ты, полагаю, теперь тоже. Это как с ядом. Ересь проникает в кровь. Все остальные уже тоже носят в себе семена этой заразы, потому что общались с вами обоими. Бональ, свяжи их. Пускай огонь сделает свое дело.

Глава 72

Видаль отошел от костра подальше и, прикрыв платком рот и нос, стал смотреть, как Бональ привязывает пленников. Ветер трепал его алую сутану.

Бланш под охраной двух солдат стояла рядом с ним. Лицо ее было в копоти, серебристо-белый наряд безнадежно испорчен пеплом. Черные волосы выбились из-под капюшона и рассыпались по спине. Лицо было безмятежным, хотя глаза казались пустыми, точно у гипсовой святой в церкви. И лишь кулаки, которые она то сжимала, то разжимала, выдавали ее смятение.

Пита, Беранже и Эмерика привязали к деревьям на опушке леса на северной оконечности поляны, прямо на пути огня, который продолжал раздувать все крепчающий юго-западный ветер. Расстояние между ними было слишком большим, чтобы они могли помочь друг другу.

Мину была по-прежнему привязана к столбу в непосредственной близости от костра, но теперь к этому же столбу привязали еще и Алис. Они стояли спиной к спине, опутанные хитроумно закрученной веревкой. Развязаться никакой надежды не было. Пока что им ничего не грозило, но, если ветер вновь переменится, пламя доберется до них в считаные минуты.

– Я возвращаюсь в замок, Бональ, – сказал Видаль. – Закончи тут с девкой и ребенком, избавься от тел, а потом приготовь лошадей. Я буду ожидать тебя у цитадели.

– Мы уезжаем из Пивера?

Видаль бросил взгляд на кожаный футляр и плащ, переброшенный через его руку.

– Да. Я получил то, за чем приезжал.

– И возвращаемся в Тулузу, монсеньор?

– Нет, мы поедем в Тарн, – улыбнулся Видаль. – Точнее, в Сен-Антонен-Нобль-Валь.

Бональ поймал его взгляд:

– Прекрасно, монсеньор.

Видаль обвел поляну прощальным взглядом, как будто проверяя, все ли его устраивает, потом предоставил Боналю заниматься своим делом и двинулся к замку в сопровождении солдат, которые вели Бланш. Хотя она была хозяйкой замка и владелицей этих мест, не было никакого сомнения в том, кто здесь теперь главный.

– Бог накажет тебя за это, Видаль, – закричал ему вслед Пит.

Видаль приостановился, потом зашагал дальше, не оглянувшись.

Налетевший вихрь взметнул едкий дым и разогнал его клубы по поляне, воздух почернел от пепла. Вокруг ничего не было видно.

– Мину? – снова крикнул Пит.

– Я здесь, – отозвалась она, перекрывая треск пламени.

– Как же я рад тебя слышать, – сказал он, но от Мину не укрылось отчаяние, прозвучавшее в его голосе. Пит не мог до нее дотянуться, и она до него тоже.