Огненные палаты

Время рождаться и время…

К моему лбу прижимается чья-то ладонь.

– У нее лихорадка, монсеньор.

– Я вижу.

Валентин говорит, и ему повинуются. Как такое возможно? Разве это не мои владения? Без меня он ничто. У него нет здесь никакой власти. Никакого влияния. Он – не возлюбленный Господа. Господь не говорит с ним.

Но когда-то ведь он любил меня, разве не так?

Существо в моем чреве пытается убить меня. Я чувствую, как оно извивается у меня в животе. Суккуб, высасывающий из меня жизнь.

– Я вернусь при первой же возможности, чтобы проведать госпожу Бланш. Господь не лишает Своей любви скорбных разумом.

Он думает – я его не слышу. Не слышу его лживых и лицемерных речей. Это честолюбие гонит его прочь, а вовсе не служение Господу.

Я слышу шаги. Он уходит. Солдаты тоже уходят. Еще мгновение, затем и отвратительное зловонное дыхание няньки удаляется тоже.

Она враг, приставленный мучить меня.

Голоса начинают перешептываться. Быстрее, Бланш. Действуй, Бланш.

Я чувствую, как истекаю под простыней кровью. Это Бог шевелится внутри меня. Его кровь пролилась за нас, в искупление наших грехов.

Время ломать и время строить, время…

Нет, не так.

Я поднимаюсь. Иду по комнате. Мне не нужны одеяния из парчи и атласа, ибо со мной Господь. И у меня есть все, что мне нужно. Солдаты не осмелились обыскать меня, а Валентин теперь брезгует до меня дотрагиваться. У меня остались при себе мои четки и мой нож.

Вниз, вниз по винтовой лестнице в огненные палаты леса, где ждет Мину Жубер.

Глава 73

Деревня Пивер

– Приводи всех мужчин, кого только сможешь собрать, – сказал Беранже. – Нам понадобятся лошади и телеги. Везите ведра для песка. Мы можем затушить возгорания, разобраться с ними по одному.

– Сделаю, – кивнул Лизье. – Сказывают, жуткие вещи творятся. Поля Кордье нашли со свернутой шеей, в лесу много человек погибло. Двое гвардейцев со страху на рассвете дезертировали и прибежали в деревню. Говорят, хозяйка-то совсем умом тронулась. – Он покрутил головой. – Ладно, придет Гильом – расскажет нам, что и как.

Несмотря на спешку, Беранже остановился:

– Друг мой, у меня скверные новости.

Глаза старика затуманились.

– Мой племянник? Мой Гильом – один из тех, кто погиб?

Беранже положил руку Лизье на плечо:

– Он погиб, защищая других. Он был отважный юноша.

– Да, что есть, то есть.

– Ты должен им гордиться, Ашиль. Он спас других ценой своей жизни.

По морщинистой щеке Лизье скатилась слезинка.

– Неправильно это, когда старики переживают молодых. Они все поумирали раньше меня.

– Я знаю, каково это.

На мгновение два старика притихли, вспоминая тех, кого потеряли. Старые ветераны, они оба сражались в итальянских кампаниях и схоронили немало боевых товарищей. Потом Лизье утер глаза, размазав по лицу сажу, и распрямил плечи.

– Я соберу всех, кого смогу, и женщин с ребятишками тоже. Довольно зла Брюйеры причинили Пиверу. Мне ли этого не знать. Пора положить этому конец.

Замок Пивер

Никем не замеченные, Мину с Питом пробрались сквозь маленькие каменные ворота в стене замка и, миновав огород, очутились на нижнем дворе.

За дверью старого дома послышались шаги, и Мину с Питом затаились и стали ждать, однако никто не вышел, и дверь осталась закрытой. Время от времени в небе над замком появлялся серый дымок, но ветер уносил его прочь.

Мину подумала, что для разгара утра во дворе подозрительно безлюдно, и задалась вопросом, известно ли уже челяди о пожаре или нет. Впрочем, им с Питом это было на руку. Они двинулись дальше, настороженно ловя каждый шорох и стараясь держаться в тени.