Огненный трон

– Египетские ритуалы нельзя выполнять наполовину, – проворчал призрак. – Кончилось тем, что наши бессмертные души оказались привязаны к нашим вечным мумифицированным телам. Никто не проводил их в Страну Мертвых, никто не указал им путь к воскрешению. И никто не догадался принести дары, чтобы покормить наши ба. Можете представить, как я изголодался за это время?

– У нас есть с собой вяленое мясо, – охотно предложил Уолт.

– Мы не можем отправиться в царство Плутона, как достойные римляне, – продолжал брюзжать Безумный Клод, все больше распаляясь, – потому что наши тела были приготовлены к другому загробному существованию. И не можем достичь Дуата, потому что египетские обряды над нами были совершены не по правилам. Наши души оказались привязаны к телам. Вы хоть представляете, до чего скучно торчать в этих катакомбах столетиями?

– Но если вы – ба, – спросила я, – то почему тело у вас не птичье?

– Я же объяснил! У нас все перемешалось. Мы не можем считаться ни нормальными римскими привидениями, ни чистокровными египетскими ба. Уж будь у меня крылья, я давно улетел бы отсюда! А кстати, какой сейчас год? Как зовут нынешнего императора?

– Его зовут… э-э… – Уолт закашлялся, а потом вдруг решительно заявил: – Знаете, Клод, я уверен, что мы сумеем вам помочь.

– Как это мы сумеем? – поразилась я, но тут же опомнилась: – Да, само собой! Запросто!

Уолт одобрительно закивал.

– Только знаете, сначала нам нужно найти тут кое-что.

– Ага, один свиток, – встряла я. – Часть «Книги Ра».

Клод задумчиво потер свой массивный подбородок.

– И что, это поможет вам отправить наши души к новой жизни?

– Ну… – протянула я.

– Да, – твердо сказал Уолт.

– То есть возможно, – опять затараторила я. – Вообще-то мы не можем сказать точно, пока не найдем этот свиток. Понимаете, с его помощью можно разбудить Ра, а это пойдет на пользу всем остальным богам. Думаю, это очень повысит ваши шансы на счастливую загробную жизнь. А кроме того, у меня отличные отношения с многими египетскими богами. Время от времени они к нам заглядывают – знаете, чайку попить, поболтать, то-се… Если вы нам поможете, я могла бы замолвить за вас словечко…

Честно говоря, меня просто понесло, и я болтала первое, что приходило в голову. Вы не поверите, но иногда от волнения я принимаюсь трещать без умолку.

(Картер, прекрати смеяться.)

Лицо Безумного Клода, наблюдавшего за нами, приобрело более расчетливое выражение. Теперь он изучал нас так пристально, словно пытался на глазок прикинуть размеры нашего банковского счета. Если бы в Древнем Риме существовали продавцы подержанных автомобилей (точнее, колесниц, или на чем там они ездили), то Клод непременно был бы одним из них. Я так и видела его в дешевой клетчатой тоге на рекламном плакате где-нибудь на Форуме: «Должно быть, я рехнулся, раз отдаю колесницы по таким ценам!»

– В хороших отношениях с богами, говоришь? – задумчиво проговорил он. – Замолвить словечко, говоришь?

Клод повернулся к Уолту с таким откровенно-алчным блеском в глазах, что у меня мурашки по коже побежали.

– Если свиток, который вы ищете, древний, значит, он должен быть где-то в самой старой части катакомб. Там хоронили местных еще задолго до того, как сюда пришли римляне. Все их ба давно отлетели. Конечно, они-то не испытывали никаких затруднений и отправились в Дуат как положено. Однако их гробницы пока стоят нетронутые. Там осталось полно всяких реликвий.

– Вы не откажетесь показать нам? – спросил Уолт с энтузиазмом, которого я лично не испытывала.

– О, само собой, – ответил Безумный Клод, сияя фирменной улыбкой продавца подержанных колесниц «по бросовым ценам». – А потом мы поговорим о соответствующем вознаграждении, верно? Пойдемте, друзья. Это недалеко.

Заметка на будущее: если некий призрак предлагает проводить вас в подземный склеп и если его имя содержит эпитет «Безумный», лучше отказаться.

Пока мы шагали по бесконечным коридорам и камерам, Безумный Клод походя знакомил нас с отдельными мумиями, отпуская краткие, но емкие комментарии. Например, о Калигуле, торговце финиками: «Не имечко, а кошмар! Но раз уж вас назвали в честь императора, да еще психически неуравновешенного, надеяться не на что. Он умер, поспорив, что сможет поцеловать скорпиона». Или о работорговце Варене: «Отвратительный тип. Пытался зарабатывать на гладиаторских боях. Но если вы даете меч в руки рабу, то, сами понимаете… вот так он и умер». Об Октавии, жене командующего легионом: «Эта совсем оегиптилась! Сделала мумию из своей кошки. Потом уверилась, что в ее жилах течет кровь фараонов, и попыталась вызвать дух Исиды. Стоит ли объяснять… довольно мучительная смерть».

Он захихикал, как будто рассказывал о чем-то невероятно смешном, а мне пришлось приложить усилия, чтобы не выказать ужаса.