Огненный трон

Помнится, я еще успела подумать: «Утонуть на следующий день после дня рождения… Обидно».

И тут же отключилась.

12 Я постигаю тайны имен

 Сейди

До чего неприятно проснуться и обнаружить себя курицей.

Мой ба парил в темной воде. Я растерянно хлопала крыльями, пытаясь сообразить, где тут верх, а где низ. В принципе я догадывалась, что мое тело тоже где-то рядом, скорее всего, на заднем сиденье затопленного «Мерседеса», но, как в него вернуться, я не знала.

Ну зачем, скажите на милость, Бес потащил нас через этот подводный портал? Оставалось только надеяться, что мой бедный братец все-таки жив: может, Бес сообразил вытащить его на поверхность. Хотя, когда перед тобой стоит выбор: умереть от яда чудовища или утонуть, даже не знаешь, что предпочесть.

Меня подхватило течением и понесло в Дуат. Вода превратилась в холодный туман, из мрака вокруг доносились приглушенные крики и стоны, а иногда рычание. Я почувствовала, что несущий меня поток замедляется, и, когда мгла рассеялась, обнаружила себя в нашем Бруклинском Доме, прямо у двери в лазарет. На банкетке у стены бок о бок, как старые приятели, сидели двое: Анубис и Уолт Стоун. И оба выглядели так, словно ждут плохих новостей. Уолт обреченно ссутулился, уронив руки на колени. Он успел сменить одежду, то есть попросту, переоделся в чистую майку и шорты, однако вид у него был измученный и встрепанный, словно с момента возвращения из Лондона поспать ему так и не удалось. Анубис негромко говорил ему что-то успокаивающее, видимо, пытаясь облегчить его горе. До этих пор мне ни разу не довелось видеть Анубиса в традиционном египетском наряде, но сейчас он был одет примерно так, каким его обычно изображали на рисунках в древних гробницах: простая черная юбка из куска ткани, обернутого вокруг пояса, торс обнажен, на шее – украшенный рубинами золотой воротник. Мало кому из моих знакомых парней пошел бы такой смелый прикид, но Анубис смотрелся в нем просто потрясно. Мне всегда казалось, что под своей майкой и курткой он довольно тощий (только не подумайте, будто я часто воображала его без майки!), однако мускулатура у него оказалась что надо. Наверное там, в загробном мире, он частенько коротает время в специально обустроенном спортзале, с какими-нибудь надгробиями для качания пресса и прочими снарядами.

Короче, когда я увидела их вместе и слегка оправилась от шока, мне тут же пришло в голову, что с Жас случилось что-то непоправимое.

– В чем дело? – спросила я, неуверенная, что кто-нибудь меня услышит. – Что случилось?

Уолт никак не отреагировал, но Анубис тут же задрал голову. Как всегда, мое сердце исполнило короткий ликующий танец, что досадно – не спросив моего разрешения. И как всегда, под взглядом этих шоколадных глаз мой мозг полностью отключился.

– Гм, – красноречиво выразилась я.

Не сомневаюсь, Лиз гордилась бы мной.

– Сейди, – сказал Анубис, – ты должна быть не здесь, а с Картером. Он умирает.

Эти слова немедленно вернули меня в чувство.

– Я знаю, шакальчик, – огрызнулась я. – И я вовсе не собиралась… погоди-ка, тогда почему я здесь оказалась?

Анубис указал на дверь лазарета.

– Возможно, тебя позвал дух Жас.

– Она что, умерла? Может, я тоже умерла?

– Вы обе живы, – успокоил меня Анубис, – но обе пребываете на пороге смерти, а значит, ваши души могут общаться друг с другом без особых затруднений. Только не задерживайся здесь надолго, ладно?

Уолт по-прежнему сидел, понурившись и не замечая меня. Только бормотал что-то вроде: «Не смог ей сказать. Почему я ей не сказал?» – вертя что-то в руках. Когда он раскрыл ладонь, я увидела на ней золотой амулет шен – точь-в-точь такой, какой он подарил мне.

– Анубис, что с ним не так? – спросила я. – Он меня не слышит, да?

Анубис положил руку на плечо Уолту.

– Он не видит ни тебя, ни меня, хотя, мне кажется, чувствует мое присутствие. Он сам позвал меня, чтобы я поддержал его. Поэтому я здесь.

– А зачем ему понадобилась твоя поддержка?

Возможно, мой вопрос прозвучал несколько резче, чем следовало, но из всех богов, которых мог призвать Уолт, Анубису я бы смело отдала последнее место.

Анубис снова посмотрел на меня, и его взгляд показался мне еще печальнее обычного.

– Лучше проходи, Сейди, – сказал он. – У тебя мало времени. Обещаю, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь Уолту.

– Помочь? Погоди, а что с ним… – начала я.

Но тут дверь лазарета сама собой открылась, и течение Дуата втянуло меня внутрь.

Согласна, наш лазарет гораздо симпатичнее всех прочих медицинских учреждений, которые я видела, но это ровным счетом ничего не значит. Я ненавижу больницы, просто не выношу их. Папа любил шутить, что когда я родилась, то ревела не переставая, пока меня не вынесли из роддома. Я смертельно боюсь иголок, шприцев и даже таблеток, а больше всего – запаха болезней. К покойникам и кладбищам я отношусь более или менее спокойно, но больные люди приводят меня в ужас. Я им очень сочувствую и все такое, но выносить запах болезни попросту не в состоянии.