Огненный тыл

– Отставить разговорчики! – опомнился Глеб. – За мой, в колонну, шагом марш! Доберёмся до Ратниково, дальше как пойдёт.

До излучены ничего не произошло – иллюзия речной идиллии была потрясающая, густая растительность отгородила местечко от ужасов войны, лишь не спящий филин что-то покрикивал в лесу, да в заводи играла рыба, иногда из кустов доносился хруст веток, сдавленно чертыхались разведчики, волокущие рацию. Узкая дорога забирала вправо, повторяя контур излучены. За поворотом всё сменилось: окружающее пространство утратило признаки пасторали, обрывы сгладились, дорога пошла вниз, растительность, по правую руку, по прежнему, прятала основные силы группы, часть речной долины озарялась лунным светом. Впереди показалось Ратниково, до деревни было метров триста, к левому берегу жалась кучка строений – похоже нежилых. Основная часть деревни находилась на правом берегу Днепра, селение было небольшое, разбросанное, свет в избах не говорил. Спуск к воде в районе деревни был пологий, кое-где белели пляжи, дистанция сокращалась, тропа извивалась, забирала в сторону от кромки воды, впрочем не критично – река, по-прежнему, была рядом. Показался утлый причал на сваях, в этом месте выделялся мысок, на нём стояли три немецких мотоцикла BMW. Члены экипажей сидели на камнях, вели непринуждённую беседу, обменивались шуточками, наслаждались спокойствием тёплой ночи, мерцали огоньки сигарет. Кто-то рыбачил с причала, вырезанной из ивняка удочкой, глубина в этом месте была приличной, удило совершало монотонные движения – знатного клёва, похоже, не было. Мотоциклисты подшучивали над товарищем, любителем рыбной ловли в неподходящих для этого условиях.

– Да чтоб тебя сом в задницу укусил и в омут утянул, – с какой-то ревностью прошептал Карякин. – Вылавливают, понимаешь, нашу рыбу… Любитель хренов.

На этом участке было много перекатов, звенели отмели, но на стремнине глубина была приличной. Ржавые бакены отмечали фарватер, приближались дощатые постройки – их было немного, ранее их использовали под склады и места для хранения и ремонта малых плавательных средств. Метрах в ста, за причалом, проступали очертания моста – переправа не работала, мост был узкий, деревянный, с бревенчатым настилом, даже в темноте было ясно, что технику, тяжелее полуторатонного грузовика, он не выдержит. Немцы увлеклись, пытаясь сходу проложить дорогу в тыл советским частям. По среди моста серела дыра, проделанная тяжёлым танком. Фактически от переправы остались только две растерзанные половины, обвалились перила, надломилась одна из опор, часть настила ушла в воду и уплыла по течению, виднелись перекрещенные брёвна, зажатые между опорами.

Боевая машина, ведома бестолковым механиком ухнула в реку, переломилось орудие, оторвало башню. Когда конструкция под траками стала рушиться, механик водитель попытался увести машину в сторону и танк в падении перевернулся, но весь не затонул – виднелась часть колёсного хозяйства, оборванная гусеница плескалась в воде, как хвост гигантского речного существа. Вытаскивать из воды боевую машину немцы не стали – потеряли так потеряли. Использовать покалеченные мост не смогла бы даже пехота. На этом участке, на левый берег немцы не спешили, в пространстве между причалом и разрушенным мостом сооружалась понтонная переправа, работы велись в размеренном темпе, суеты не наблюдалось.

– Чем их мост-то не устроил? – проворчал не разобравшийся в ситуации Дубровский.

– Этот мост чинить – как треснувший бетон изолентой обматывать, – бросил через плечо Глеб.

Понтоны не поспевали за оторвавшимися от тылов частями вермахта, немцы использовали всё, что могли найти. Русло перегородили пять широких плоскодонных судёнышек, в качестве плавучих опор они вполне подходили. Всё, что ранее возвышалось над бортами – надстройки, поручни, было просто снесено. Понтоны держались при помощи якорей, чтобы не сносило течение. Часть пролётного строения уже соорудили, по реке сновали вёсельные лодки, перевозили солдат инженерного подразделения, фрагменты конструкции переправы, стучали молотки и топоры, брёвна доставляли на спаренных лодках – без спешки, грамотно, борясь с течением. Настил для пролетных строений поставляли из деревни, там рычали грузовики, разгружаясь в районе пляжа.

– Товарищ лейтенант… Смотрите, что тут творится, – зачаровано протянул Карякин. – Работают, сволочи… Как вы считаете: танки пройдут?

– Не знаю, – буркнул Шубин. – Видно провели простейший инженерный расчёт, знают, что делают. Танки эта штука, вероятно, не выдержит, а пехоту, автомобили, полевую артиллерию, возможно, бронетранспортёры. Хреново нашим будет, если вся эта нечисть расползётся…

– Уничтожим переправу, товарищ лейтенант?

– Карякин, не глупи… Даже если придумаем как её взорвать – ляжем костьми. Зачем?.. Пусть немцы её достроят, а использовать будут наши.

– Точно, товарищ лейтенант! – возбудился Дубровский. – Возьмут переправу, закрепиться на плацдарме и отсюда двинут отвоёвывать Соловьёво. Маленький вопрос: как подгадать, чтобы завершение строительства совпало с приходом наших?