Огненный тыл

Шубин сполз со ступенек и скрылся в проеме, впереди был узкий предбанник, он вдруг расширился и превратился в коридор, прорезающий здание насквозь. Пространство освещалась за счёт высоких окон, обстановка вполне прилична, если не считать разбросанного повсюду мусора. Окрашенные стены, с фигурных потолков свисали люстры, интерьер напоминал школьный коридор – возможно здесь и находилась учебная часть заведения, времени не было проводить детальный осмотр. Справа возник проем, туда и устремились разведчики, снова Шубин пятился последним, задержался за проёмом. Офицеры вошли с центрального входа, с любопытством озираясь, одобрительно оценивая высоту потолков и кубатуру помещений. Один брезгливо отпихнул носком скомканную тряпку, второй засмеялся. До офицеров было метров тридцать, восточное крыло коридора не освещалась и Шубин остался незамеченным. Офицеры обменялись лаконичными фразами и двинулись по коридору в западном направлении к высокому витражному окну. Глеб облегчённо выдохнул и попятился в темноту. В фасадной части здания обстановка была приятнее: за узким коридорам начиналось анфилада просторных помещений; оконные проёмы драпировали суровые шторы; на стене обрывки стенгазеты, детские рисунки, пришпиленные булавками; массивные ходики, застывшие на половине восьмого; разбросанные стулья; мятая простыня на дальней стене – в лучшие времена воспитанникам детдома здесь крутили фильмы. Разведчики прижались к стене, вопросительно поглядывали на командира.

– Будем бегать от кучки офицеров, товарищ лейтенант? – прошептал Чусовой.

– Будем, – кивнул Шубин. – И ты Чусовой в первых рядах. Помните про наше задание, кто высунется первым прибью. Это не облава, немцы просто осматривают здание, надо им, осмотрят – уйдут. Тихо… – он прижал палец к губам – послышались голоса, смеялся офицер, пока ещё далеко, за поворотом. Здание имела сложную систему помещений и переходов. – Назад, – прошипел Глеб. – Задняя коридор они уже осмотрели.

Человеческая гусеница потянулась обратно. Фигурная лепнина в декоративных нишах, недосягаемым потолок с потрескавшейся штукатуркой, вереницу лавочек вдоль стен.

– Где подвал? – прошептал Шубин.

– А чёрт его знает, товарищ лейтенант.

Он сунулся в одно помещение – учебный класс, заглянул в другое – на двери был нарисован красный крест, внутри всё соответствовало данному символу, только царил беспорядок: на полу валялись разбитые флаконы с лекарствами; у шкафа с инструментами и склянками было разбито стекло. Дальше пришлось задержаться – насторожил неприятный запах. Глеб глянул за угол, поморщился. Именно здесь, в узком проеме между стенами, располагалась в лестница в подвал, она под крутым углом сбегала в темноту, на верхних ступенях лежали три мёртвых тела. Лейтенант поколебался, включил фонарь, это были две женщины средних лет и один мужчина, пожилой, в тёмном костюме и серой рубашке с галстуком. Женщины лежали лицами вниз, у них растрепались волосы, по практически седой. Это могли быть местные воспитатели, не успевшие эвакуироваться вместе со всеми, пытались спрятаться в подвале, но убийцы догнали их, расстреляли. Кровь под телами запеклась, превратилась в корку, под ногами перекатывались стреляные гильзы. Судя по запаху трупы лежали здесь не меньше двух суток.

– Что там, товарищ лейтенант? Не задерживайте, проходите, – сержант вытянул шею и сдал подозрительный звук. – Ух, ё-моё… А этих-то за что?

Снова послышались голоса – здешняя акустика причудливо расчленяла звуки, они отражались от стен и потолка. Невыносимо было бегать от немецких офицеров, которых можно было просто прикончить. И что потом? – вступать в героический, причём последний, бой с отделением охраны, к которому через несколько минут потянется подкрепление?

– Спускаемся в подвал, – бросил Глеб шёпотом через плечо. – Да не шуметь мне тут! Под ноги смотрите.

Продолжались детские игры в пятнашки. Спустились осторожно, стараясь не задеть мёртвых, вонь разъедала носы, но именно она и должна была отпугнуть желающих сюда спуститься. Фонари не включали, шли на ощупь, лестница круто шла в темноту, похоже подвалы в особняке были знатные. Шубин включил фонарь – озарились кирпичные стены, вздувшийся от сырости потолок, коридор делал изгиб, затем другой, снова лестница – уже не такая крутая, протяжённая.

– Хватит, встали, – бросил он. – Куда собрались, дети подземелья? Прижаться к спине и ждать меня, дальше не уходить.

Он заскользил обратно, присел у проёма, закованного в проржавевшие косяки. Как-то непредсказуемо менялась обстановка, совсем недавно их окружал лес. Меры безопасности не были излишними. Помимо офицеров по дому проскальзывали солдаты, бренчала амуниция, подвешенная к ремням. Остаться наверху – и игра в пятнашки приняла бы острый характер. Он ждал, прислонившись виском к косяку, старался не думать, что будет в том случае если немцы решаться спуститься в подвал. Голоса наверху делались громче, отчетливее.

– Вальтер, ваши люди осмотрели всё здание?