Огневица

– Отец оставил меня у подруги, а сам уехал с торговым обозом в Славгород. Должен был вернуться еще седмицу назад, но от него прилетел ворон, что на дорогах лютуют разбойники, а тот, кто должен был повести обоз, погиб в пожаре. Якобы человек на площади вспыхнул сам по себе. Да так сильно, что те, кто рядом с ним были, не успели скрыться и тоже сгибли, – рассказывала Милолика, пока они втроем неспешно провожали лауму к ее дому. – Строго-настрого приказал слушать тетю Улку. Я и слушала, да только она запрещает со двора одной выходить, боится, что дураки какие-нибудь, вроде Тюри и его ватаги, обидеть меня могут. А я сама кого хочешь обижу! Я такие сосульки уже умею делать, не хуже твоих, Итрида, кинжалов!

– Что ж ты не налепила своих сосулек? – насмешливо спросил шехх, поглядывая на девочку. Та возмущенно вскинулась, но, как и в самую первую минуту, едва столкнулась взглядом с Даромиром, тут же потупилась и смущенно что-то забормотала.

– Тебе до обучения у наставницы еще весен пять…

– Четыре!

– Пусть четыре. Все равно ты еще не настолько хорошо владеешь силой, чтобы безбоязненно разгуливать по ночному городу, полному… живников, – Итрида едва не сказала «навьих тварей», но вовремя спохватилась. Даромир чувствовал себя в этом странном городе ничуть не хуже, чем в городах людей. Маленькая лаума называла каждую улицу и проулочек, которые они миновали, и здоровалась по именам с многими из прохожих, кто попадался им навстречу. Крылатая Йулла, несмотря на жуткий внешний облик, не казалась Итриде более жестокой или страшной чем купец Доха, нанявший разбойников для запугивания собственной невесты. А значит, и ей, Итриде, стыдно бояться. – Так что твоя тетя Улка все правильно тебе говорит.

– Но если бы я ее слушала, мы бы не повстречались, – простодушно взмахнула длинными светлыми ресницами Милолика и просияла улыбкой.

– Если бы ты ее слушала, то и в беду бы не попала, – парировала Итрида, и лаума надулась и замолчала.

Вдруг шехх прокашлялся, привлекая внимание заговорившихся девчонок.

– Милолика, – осторожно позвал он. – А ты уверена, что мы правильно пришли?

– Конечно! – с недоумением посмотрела девочка на Даромира. – Вон и тетя Улка! Тетя Улка, смотрите, кого я привела! Всамделишная огневуха! А вы говорили, искра только мужчинам дается…

– Здравствуйте, пани… Улка, – выдавил шехх. Итрида взъерошила волосы и с силой провела ладонью по лицу. Тяжело вздохнула и кивнула потрясенно взирающей на них Йулле, приоткрывшей рот от удивления. Птицелюдка совладала с собой быстрее и щелкнула клювом, зло сузив глаза.

– Похоже, старой Йулле проще держать вас на виду, чем надеяться, что вы не соберете на свою шкуру все возможные неприятности. Милолика! Быстро в постель, негодница!

– Ну, тетя, – заныла была девочка, но Йулла ударила посохом в крыльцо и указала когтистой рукой на дверь. Лаума тяжело вздохнула и поплелась в дом городничей, взглядом попрощавшись с бродяжниками. Убедившись, что девочка действительно ушла, а не подслушивает у окошка, птицелюдка снова повернулась к смиренно ожидающим бродяжникам.

Помолчала. Потом вздохнула тяжело и оперлась на палку, сгорбив плечи впервые за все недолгое время, что Итрида была с ней знакома.

– Заходите и вы. Потолкуем.

* * *

Прошла седмица, как Даромир и Итрида жили в доме Йуллы и трудились кем-то вроде нянек при Милолике. Неважно, чего хотелось юной лауме – свежих яблочек, побродить по ярмарке или встретиться с друзьями – шехх и огненосица сопровождали ее повсюду. Кому другому их присутствие было бы в тягость, но только не Милолике. Кажется, она день и ночь готова была слушать рассказы Даромира о краях, где он побывал. А когда шехх уставал говорить, светловолосая головка поворачивалась к Итриде, и та снова и снова выдумывала истории о том, откуда у нее взялся огонь.

Ни одна из них и близко не походила на правду.

Йулла долго раздумывала, допустить ли тех, от кого, по ее словам, воняло Опаленными, к вестнице мира. Решалась она неохотно, но все же уступила чутью и ворожбе Милолики: девочка так и не перестала звать Итриду старшей сестрой и совсем не боялась ни ее ножей, ни ее огня. Тогда Йулла заставила бродяжников поклясться собственными жизнями, что они будут защищать лауму все то время, что проведут в Белоозере. Итрида согласилась, не раздумывая.

Мать и отец девочки и впрямь уехали в Славгород – в крупном городе всегда недоставало и водяниц, и дейвасов, зато нечисть так и норовила пробраться за крепкий тын. Последний ворон от них прилетал три седмицы назад, и с тех пор вестей не было. Итрида порой думала, что они с Даромиром на время стали для Милолики кем-то вроде родителей, и мысли эти равно пугали ее и согревали.

Йулла рассказала Итриде все, что знала об Опаленных. Но когда Итрида спросила птицелюдку, кто такие Пылающие, та лишь развела руками.

– Ой, смотрите! Там, кажется, свадьбу играют!

Милолика всплеснула руками, крепко сжав в кулачке медовое яблоко, и побежала вперед. Только и замелькали сапожки да край алой ленты в тонкой косице.