Огни Камелота (СИ)

- Мой...мой бок...

- Ты истекаешь кровью.

Артур на секунду приподнял голову, чтобы увидеть где-то в темноте собственный окровавленный бок, а потом снова опустился на землю, шумно и рвано дыша.

- Все нормально, я думал, я умираю.

Прозвучало это прямо в духе всех прошлых лет. Словно это была очередная рана, которая могла заставить ахать служанок, а для самого раненого была трофеем или в лучшем случае небольшой проблемой, пусть и болезненной. И Мерлин все бы отдал, чтобы это было так. Он бы сутками просиживал у постели друга, меняя бинты, давая лекарства, он бы снова кормил его с ложечки, вытирал испарину, ловил его руки во время лихорадки, слушал горячечный бред, что угодно, чтобы искупить вину. Но он знал, что эта рана не была обычной. Он не понимал, что именно с ней не так, ведь он все же не Гаюс, но вся магия в нем чуяла что-то ужасное, что-то непоправимое.

- Прости, – вырвалось у Мерлина. Артур даже не обратил внимания, словно на его очередную якобы фантазию. Словно не было их ссоры перед отъездом на Камланн. Словно не Мерлин был во всем этом виноват. – Я думал, что предотвратил пророчество... Я думал, что успел...

Он поздно понял, что говорит. Поздно понял, что выдает себя. И ничего не смог поделать. Дороги назад не было, границы смылись кровью, что лилась из раны друга и тел тех сотен, которых сейчас увозили на носилках по дороге не так далеко. Боль, страх и вина сделали стены тайны, которые он выстраивал все эти годы, бессмысленными.

- О чем ты говоришь... – с насмешливой улыбкой спросил Артур, снова закрывая глаза и выравнивая дыхание.

Ком сдавил горло, слезы без спроса застлали глаза.

- Я победил саксов... – пробормотал Мерлин. – Дракона... И все же я знал, что это Мордреда мне нужно было остановить…

Артур улыбался. Смотрел на него, как раньше. Словно он говорил какую-то чушь. Да, для него это было чушью. В его мире его слуга был неуклюжим верным чудаком, уж точно ни в чем не виноватым. Который просто ушел и просто появился. Но Мерлин-то знал, что он должен был появиться гораздо раньше.

- Человек...который победил саксов...был колдуном, – насмешливо пояснил король, чуть сжав плечо друга, будто объясняя, что солнце встает на востоке.

И все. Мерлин сморщился, пытаясь подавить слезы и рыдание, но плечи дрогнули. У него никогда не получалось быть сдержанным.

- Это был я, – выдавил он.

Артур медленно перестал улыбаться, явно пытаясь понять, почему внезапно вспомнивший о совести слуга сидит здесь и ревет. А Мерлина уже трясло, он тоже шумно задышал и скривился, все внутри натянулось и сжалось. И от недоуменного взгляда друга становилось еще хуже, чувство вины внутри скулило и надрывалось, а он мог только рыдать и говорить наконец правду.

- Не будь смешным, Мерлин, – снова хмыкнул Артур.

Слезы скопились у глаз и соленой дорожкой скользнули по носу к губам. Воздуха не было, хотя вокруг снова поднимался ненасытный ноябрьский ветер.

- Это глупо, зачем ты это говоришь? – спросил совершенно ничего не понимающий король.

- Я... – выдавил Мерлин и подавился рыданием. Он ткнулся лицом в кулак, вытирая теплую влагу со рта и носа. Во взгляде друга уже был страх. Маг рвано вдохнул, чтобы смочь выдавить: – Я колдун.

Он шмыгал носом, а на губах таяла вкусная соленая вода. Артур разглядывал его сложным взглядом. Мерлин не знал, что там: страх, отвращение, непонимание, неверие? И от этого все больше хотелось сказать, объясниться, оправдаться... Рассказать обо всем, сказать, что если бы он был немного внимательнее, то все бы обошлось, сказать, что ему очень жаль, что он кругом виноват, но что он все обязательно исправит...

- Я владею магией... И я...я использовал ее ради тебя, Артур! Только ради тебя...

- Мерлин, ты не колдун! – попытался прервать его невнятные всхлипы друг. – Я бы знал.

Он словно старался его успокоить...

Ччччерт.

Мерлин постарался выровнять лихорадочно бившееся дыхание и еще раз шмыгнул носом.

- Сейчас...смотри.

Он вытянул руку в сторону костра и, не помня себя, прохрипел заклинание.

В еще темный воздух грациозно поднялся огненный дракон размером с несколько ладоней. Взмахнул искрящимися крыльями и распался на огоньки, осевшие обратно в огонь.

И только снова взглянув на короля, слуга осознал, что только что сделал.

На лице друга больше не было того теплого, до боли родного выражения. Артур больше не смотрел на него, как на старого, чудаковатого, знакомого, верного Мерлина. Он больше не смотрел на него, как всегда. Сейчас холоднее выражения его лица был, наверное, только лед на вершинах здешних гор.

Голубые глаза какое-то время отсутствующе смотрели на костер, на то место, где только что летало доказательство многолетней лжи. Мерлину показалось, что на эту минуту замер весь лес и он сам стал меньше, чем был. Замерло бешено колотившееся сердце, замерли рыдания, замерли вздрагивавшие плечи, остановились на полпути слезы. Словно перед ударом палача.

Потом Артур зачем-то повернул голову, чтобы, насколько возможно, посмотреть назад.

Если бы он не был ранен, он бы сейчас уже был за сто шагов от тебя.