Огни Камелота (СИ)

- Ах ты... – хозяин лачуги покраснел от возмущения, густые брови упали к переносице, видимо, стремясь придать мужчине грозный вид, однако покупателю все больше хотелось смеяться. Затем толстяк обругал наглеца таким словом, что сорока, примостившаяся на крыше его недвижимости, с праведным гневом вспорхнула и решила найти себе более приличное жилище.

Сэл растянул губы в миловидной улыбке.

- Ну вот, а тебе моИ манеры не нравились.

- А ну пшел вон отсюда! – взорвался усач и даже махнул рукой, словно отгоняя муху. – Чтоб я такому еще дом предлагал... Пшел вон с глаз моих, я сказал!

Слизерин рассмеялся и поклонился.

- Счастливой продажи! Когда стану графом – выкуплю эту землю и перекрашу в цирк.

И он, изящно уклонившись от полетевшего в него ведра, пошел дальше по улице, ничуть не смущенный взглядами, которыми его провожали горожане. Единственное, что его огорчало – это был третий выставленный на продажу дом, который ему не захотелось купить. Черт, была бы его воля, ни за что бы не приперся жить в столицу, в таких всегда проблемы с жильем. Но нет, Годрику непременно понадобился самый центр Камелота!

Салазар настолько хорошо знал своего друга, что даже догадывался, что тот подумал, едва ступив в ворота города своей мечты. Наверняка, Годрику сразу бросилась в глаза цветущая яблоня. Этому дураку явно казалось, что если здесь очень красиво, значит жизнь тут на порядок лучше, чем в Мерсии. В дороге он прожужжал Слизерину все уши о том, сколько реформ провел молодой король Камелота и как теперь тут хорошо живется. Можно подумать, королева-крестьянка и простолюдины-рыцари – показатель хорошего правления!

Салазар не был столь впечатлителен. Его не так было легко убедить в том, что все прекрасно. Хотя бы потому что яблоня от людей едва ли зависит, зато она прикрывает своей красотой место казни сотен людей.

Он пробирался через базар, отыскивая торговцев недвижимостью. В лицо ему то и дело совали что-нибудь: то рыбу с выпученными глазами, то шляпы с почти ободранными перьями, то ножи, а один особенно наглый купец исхитрился сунуть...кота.

В отличие от покупателей, которые просто проходят мимо, Сэл приостановился.

- Вы серьезно предлагаете мне потратить, – он вытянул шею, разглядывая надпись на деревянной витрине, – двенадцать золотых за драную кошку?

Продавец выглядел до того обиженным, словно речь шла о его ребенке, а не о коте, у которого взгляд был явно замученный.

- Это породистый восточный кот! Он стоит в десять раз больше!

- Он явно стоил больше до того, как ты ему ободрал всю шерсть и чем-то отравил, – фыркнул Салазар и ушел прежде, чем купец вспомнил матерные слова.

“Сэл, – вспомнились ему слова друга, – слишком мрачная мина. Люди вокруг подумают, что ты кого-то убил.”

Если бы...

Слизерин передернул плечами и решил поднять себе настроение, купив еще один пирог. Юной продавщице, сновавшей за явно отцовским прилавком, он постарался улыбнуться вежливо и мило. Та робко улыбнулась в ответ, подавая ему еще теплый ягодный пирог. Интересно, как бы отреагировала она, узнав, что он может заставить ее отдать все пироги с прилавка, лишь щелкнув пальцами и прошептав несколько слов. Наверняка, она бы испуганно отступила, шаря рукой в поисках столового ножа, и срывающимся визгом позвала бы стражу. И вся эта смеющаяся, ругающаяся, сытая толпа вышла бы на площадь посмотреть, как сжигают еще одного мага.

Нет, он не верил видимости. Он знал, что все это изменилось бы в мгновение ока, стоило бы хоть одному из них узнать.

Годрик грезил об этом новом Камелоте, жаждал увидеть короля, словно тот уже разрешил магию, словно не его отец устроил Великую Чистку, словно этот юнец хоть сколько-то отличался от своего папаши.

Растягивая удовольствие, Салазар медленно поедал пирог, прислонившись к стене одной из лавок. Сами собой пришли воспоминания...

Тишина притихшего осеннего леса. Похрустывание сухих листьев под копытами коня. Сопение собак, учуявших лису. Еще зеленый балбес, приставленный носить оружие за господами, грезивший о том, чтобы стать оруженосцем. Новые кожаные перчатки за пару тысяч золотых, в которых было с непривычки неудобно натягивать тетиву арбалета. Азарт охоты, кипевший в жилах. И отец, статно сидящий в своем седле, казалось, ловящий каждый шорох своего леса. Отец, не глядящий на него, но сжавший в руках поводья и молча подавший знак собакам и охотникам, потому что добыча вышла на тропу.

И вой горна, вдруг разлившийся по лесу, вспугнувший лису и взорвавшийся лаем собак. Это был гонец лорда Баярда. Отец выслушал приказание молча, слегка нахмурясь, а потом поворотил охоту обратно в имение, потому что нужно было устроить проводы – король приказывал выезжать немедленно.

А через несколько недель оповещение.