Огни Хякки Яко

Но куда больнее оказалось видеть невыразимое страдание, исказившее лицо Горо, – монах, отшвырнув будто бы разом ослабевшую ведьму в сторону, в последний момент успел подхватить Уми у самой земли.

И откуда он только здесь взялся? Когда успел прийти в себя?

Уми хотела многое сказать ему. Что не так должно было всё закончиться – и для них в том числе… Но в горле забулькала кровь, а после тяжёлой и вязкой дорожкой потекла по подбородку.

Последних сил хватило лишь на то, чтобы коснуться склонившегося над нею лица – бледного и залитого красным.

А после сияние чудесного меча окончательно угасло, и на глаза Уми Хаяси опустилась вечная ночь.

Глава 19. После

После мрачной и всеми покинутой окраины Ганрю оказаться в стареньком саду обители было приятно. Вдохнув полной грудью свежий горный воздух, от воспоминаний о котором у Горо всегда щемило сердце, он уверенно зашагал по мощённой камнем тропинке, ведущей вглубь сада. Откуда-то он знал, что там ждёт учитель. И что он хочет сказать ему нечто важное: по-другому разговоры со Светлейшим Гёки никогда не заканчивались.

Стоило Горо увидеть в павильоне для молений знакомую хрупкую, но по-прежнему излучавшую мощь фигуру учителя, как сердце наполнилось чистой радостью. Светлейший Гёки одним своим присутствием умел вселять в души людей неземной покой, настолько велика была сила старика.

Сила, которой Горо никогда не овладеть, сколько бы он ни старался…

– Вот и ты, брат мой, – закивал Гёки, когда Горо, почтительно поклонившись, сел рядом. – Как ты переменился со дня нашей последней встречи! Я-то думал, невозможно стать ещё шире в плечах, но ты не перестаёшь меня изумлять.

– Одно лишь осталось неизменным: заветы учителя, которые этот ничтожный ученик старается блюсти во что бы то ни стало, – степенно ответил Горо.

– И ты хорошо справляешься с этой задачей. – Под густыми седыми усами Светлейшего промелькнула улыбка. – Я старался по мере сил присматривать за всеми вами, и потому горечью преисполнилась моя душа, когда твой путь в обители был окончен.

Горо крепко сжал кулаки и ничего не ответил. Не ему было оспаривать решение нового настоятеля, который сменил на посту почившего учителя.

– Однако я всегда полагал: куда сложнее помогать людям, живя среди них и день ото дня видя, как низко порой они могут пасть в своих помыслах и деяниях, – в голосе учителя послышалась глубокая печаль, отчего у Горо заныло сердце. – Но тебе удалось и это. Удалось сохранить ту искру сострадания, которая никогда не должна угаснуть в сердце истинного служителя Великого Дракона. Учитель по-настоящему гордится тобой, Горо Ямада.

Почувствовав, как глаза защипало от подступивших слёз, Горо поспешил почтительно поклониться Светлейшему. Прежде ему не доводилось слышать от учителя таких слов, и потому теперь они подняли в его душе такую бурю чувств.

– Но я не сумел остановить зло, завладевшее Ганрю, – всё же не мог не возразить Горо. – Не сумел помочь брату Дзиэну и остановить белую ведьму.

Учитель ничего на это не ответил и принялся задумчиво покусывать тонкие обветренные губы. Даже у Светлейшего и ему подобных были дурные привычки – ведь все они, несмотря на силу и накопленную с годами мудрость, оставались людьми.

– Скажи-ка, брат мой, может ли человек голыми руками сдвинуть с места гору? – подслеповато щурясь на блики, игравшие на зелёной кроне гинкго, наконец вопросил Гёки.

– Конечно, нет, – с готовностью ответил Горо. – Даже при помощи колдовства ему потребуются годы на то, чтобы сделать это.

– Сегодня ты пытался сдвинуть эту самую гору одним мизинцем, – в тоне учителя послышалась печаль. – И чуть не надорвался. Пока эта ноша тяжела для тебя. Но в дальнейшем, кто знает, всё может перемениться…

– Ведьме служит какой-то древний демон, – с сомнением покачал головой Горо. – Напитывает её силой, которая иссушает всё, чего коснулась.

Учитель некоторое время размышлял над его словами.

– Думаю, в одном ты заблуждаешься, брат мой. Важно разобраться, кто на самом деле слуга, а кто господин. И тогда тебе откроется, как победить их.

– Ведьма может быть одержима? – не сумел скрыть своего изумления Горо, но учитель снова не удостоил его ответом. Лишь тяжело вздохнул, подтянул пояс на своём белом облачении и проговорил:

– Время на исходе, брат Горо. Тебя ждут.

Не успел тот и рта раскрыть, как откуда-то издали донёсся женский крик, наполненный болью и страхом.

Крик, от которого у Горо всё заледенело внутри.

– Уми, – чуть слышно выдохнул он, и с этим именем на устах вернулся.

С трудом поднял запёкшиеся веки, уставился в чёрное небо. Сколько же он пролежал здесь, что успело так стемнеть?

Сбоку, на самой границе видимости, засиял какой-то чудодейственный тёплый свет. Горо попытался было повернуться в ту сторону, откуда шло свечение, но из-за охватившей всё тело слабости не сумел пошевелить и пальцем.