Огни Хякки Яко

Однако прежде следовало довершить начатое. Что бы ни говорил учитель, даже если Горо всё-таки надорвётся, пытаясь сдвинуть с места гору, он исказит её облик до такой степени, что она навеки позабудет о своём былом величии.

Глядя в спину ковыляющей прочь ведьме – великая человеческая мерзость, она всё ещё хотела забрать Глаз Дракона, пока его никто не охранял! – Горо принял решение. Нащупал на шее тонкую и прочную нить амулета и сделал то, на что не пошёл бы никогда, будь у него иной выбор.

Едва коснувшись нежного, навеки застывшего лица, Горо опустил Уми веки и запечатлел на уже холодеющем лбу поцелуй. Первый и единственный, который он решился даровать своей возлюбленной.

А после стянул амулет через голову и спрятал в складках пояса.

И когда затихшую тёмную улочку сотряс нечеловечески гневный рёв, принадлежавший уже не Горо Ямаде, а тому, другому, который столько лет дожидался лишь удобного случая, чтобы вырваться на свободу, белая ведьма из балагана по-настоящему устрашилась…

* * *

Как только из квартала Фурумати стали доноситься первые тревожные крики горожан, Дзин Мидзогути с парой самых доверенных сослуживцев бросился в ту сторону.

Он знал, что ведьма нанесёт удар, но и предположить не мог, что после случившегося в балагане ей удастся так быстро оправиться. Однако свидетельства его заблуждения читались на побелевших и перепуганных лицах горожан, в спешке уносивших ноги из старой части города.

Правильно, пусть бегут. Пусть прячутся. Так куда меньше риск, что недавняя трагедия повторится. Они ведь так и не сумели предотвратить все те жертвы в балагане, хотя Дзин был начеку.

Но ведьма обыграла их всех.

Когда весть о произошедшем дойдёт до столицы, император будет в ярости. Наверняка среди высших чинов произойдёт чистка – но Дзина эти проблемы уже не коснутся.

Главное, ему наконец удалось отыскать госпожу. Она всё-таки выжила, сумела ускользнуть из цепких лап предательницы, этой подлой змеи! Маленькая храбрая кровь Дайго…

Но радость от долгожданной встречи омрачилась тем, что он нашёл её слишком поздно, чтобы спасти и исполнить свой долг. Поэтому оставалось лишь одно: не дать погибнуть последнему ростку древнего рода, в должниках у которого О-Дзиро ходил без малого две тысячи лет.

Иначе клятва не будет исполнена и он окажется навеки проклят…

Мощный выплеск ки Дзин ощутил ещё до того, как задрожала земля. Значит, против ведьмы выступил какой-то могущественный колдун или дух, обращающийся за силами к Цути.

Он сделал знак своим спутникам, и те, с посеревшими от невысказанного страха лицами, но не смея отступить ни на шаг, бросились за ним. Один сжимал в руках особую сеть из заговорённого папоротника, а у второго наготове был револьвер, заряженный пулями с отваром, который лишал колдовских сил. Оба этих надёжных средства тайная полиция держала на вооружении не так давно, но в их эффективности Дзин ничуть не сомневался. Какой бы сильной ни была ведьма, даже она не сможет пойти против того, что угнетает её колдовскую природу.

Когда они добрались до перекрёстка, где ещё совсем недавно звучала музыка и танцевали горожане, ведьмы там уже не было. Мысленно проклиная слабые и медленные человеческие ноги, Дзин вместе со спутниками принялся осматриваться, чтобы составить картину произошедшего и понять, куда ведьма могла направиться.

Первым, на что они наткнулись, стало растерзанное тело какого-то несчастного. Его разможжённая голова превратилась в кровавое месиво из мозгов и обломков костей. Да убережёт эту без вины почившую душу Владыка Сэйрю.

Оставив труп на попечение полиции Ганрю, которая, судя по череде истошных свистков, прорезавших вечерний воздух, уже приближалась, они продолжили осматривать место недавнего боя – а в том, что он состоялся, у Дзина теперь не было ни малейших сомнений. Особенно когда взгляд его упал на покосившуюся вышку и дыру размером с небольшой экипаж, зиявшую в стене близстоящего дома.

Из сумрачного чрева здания повеяло другим ёкаем, и Дзин поспешил отправить своих сослуживцев-людей к вышке, возле которой кто-то лежал. Судя по слабому запаху, что донёс до него ветер, то был тяжело раненный человек, и вряд ли в его лице им могла грозить опасность. А вот ослабевший после битвы с ведьмой дух мог запросто напасть на людей, чтобы восстановить силы.

На Бога Дорог же он покуситься не осмелится.

Разобрав завал, насколько сумел, Дзин закашлялся от взметнувшейся в воздух пыли. Но стоило ему как следует рассмотреть духа, что лежал под обломками, он застыл.

То была дзасики-вараси из усадьбы Хаяси. Кажется, О-Кин.

– Эй, – он склонился над ней и принялся трясти ёкай, принявшую облик девчушки, за тонкие плечики. – Ты меня слышишь?

В горле запекло от накатившей волны паники. Если О-Кин была здесь и на неё напала ведьма, значило ли это…

– Да очнись же ты, наконец! – рыкнул О-Дзиро, и ёкай чуть слышно застонала.

Бедная, ей, вне всяких сомнений, крепко досталось от ведьмы. Но жалость придётся задвинуть подальше – до тех пор, пока он не выяснит, была ли среди танцующих Уми Хаяси.