Огни Хякки Яко

Мать погладила Уми по голове и вынула заколку из её причёски. Волосы тяжёлой шёлковой волной заструились по плечам и спине, но Уми этого не заметила. Она не отрывала взгляда от знакомой кандзаси с позолоченными ножками.

Той, что совсем недавно подарил отец.

– Вижу, Итиро выполнил мою просьбу, – продолжала Миори, с теплом глядя на шпильку. – Эта вещь очень важна для нашей семьи, так что береги её.

С этими словами мать вложила кандзаси в ладонь Уми.

– Когда-то я проявила дерзость, украла её из нашего родового гнезда. Но у меня не оставалось выбора: кандзаси не должна была попасть не в те руки. Но теперь всё изменилось. Я…

Лицо матери вдруг побелело, почти слившись с одеянием. Уми едва успела подхватить её под руку и усадить на ближайший валун, омываемый волнами.

– Похоже, времени у меня осталось меньше, чем я полагала, – с трудом проговорила Миори Хаяси, переведя дыхание. От этих слов тревога, что успокоилась было от объятий матери, обожгла сердце с новой силой.

– Слушай меня, Уми. Слушай очень внимательно. Я не могу уйти, не открыв тебе всей правды. И дело не только в том, что я дала тебе слово. Пока не узнаешь, кто ты есть на самом деле, не обретёшь истинную силу. А правда станет оружием, которое ты сумеешь обратить против нашего общего врага.

Чтобы скрыть невольную дрожь в коленях, Уми опустилась на песок подле матери и обратилась в слух. Миори Хаяси немного помолчала, по-видимому, подбирая слова, и только потом заговорила:

– Когда-то, ещё до мятежа, охватившего Дайсин, я была, можно сказать, другим человеком. Носила другое имя, вела другую жизнь. Миори Фукуи – лишь маска, с которой за столько лет я практически слилась воедино. Род Фукуи…

– Давно прервался, – прошептала Уми, вспомнив недавний разговор с Тэцудзи.

Мать с удивлением воззрилась на неё и кивнула.

– Так и есть. Покидая Дайсин, мы с моим единственным оставшимся спутником и защитником решили, что будет безопаснее притвориться теми, кого уже давно нет в живых. Никто не сможет проверить, никто не сможет узнать – особенно вдали от столицы…

Мать тяжело задышала и прижала руку к груди. Уми с беспокойством вгляделась в её лицо: постепенно на нём начали проступать те признаки застарелой болезни, которые девушка наблюдала наяву. Тёмные и густые волосы, уложенные в сложную причёску, тронула седина. Морщинки в уголках глаз и у рта врезались в кожу глубже, словно время для Миори Хаяси стало вдруг лететь намного быстрее, чем прежде.

– Так кто же ты? – не выдержала Уми. Она и хотела, и в то же время боялась услышать ответ. Будто бы предчувствовала, что после дальнейших слов матери её жизнь изменится навсегда.

– При рождении мать, которой я никогда не знала, нарекла меня Химико. От отца же я унаследовала фамилию Дайго – как и кровь Дракона, текущую в его жилах.

Уми замерла, не в силах поверить в услышанное. Её мать – чудом выжившая принцесса угасшего императорского рода? Да это же…

– Невозможно, – неверяще покачала головой она. – Принцессу Химико казнили мятежники, вся империя скорбела о её гибели!

– Казнь действительно состоялась, – в глазах матери читалась глубокая скорбь, которой она, похоже, много лет не давала выхода, – но убита была другая девушка, удивительно похожая на меня. Её звали О-Саэ, и, видит Дракон, я никогда не прощу себе, что не смогла предотвратить уготованный ей страшный конец! Старый генерал Сакума позаботился о том, чтобы мятежники обманулись и остались ни с чем. Кроме пары самых доверенных приближённых генерала, никто больше не знал о двойнике – это нас и спасло. Когда О-Саэ казнили, нас уже не было в Дайсине. Мы с генералом, выдав себя за отца и дочь из старинного самурайского рода Фукуи, навсегда покинули столицу.

Уми слушала с неослабевающим вниманием, пытаясь отыскать на лице матери хотя бы малейший проблеск фальши. Но всё в её облике – и речи, и взгляд, и тонкие пальцы, то и дело сминавшие рукава кимоно, – говорило лишь об искренности.

– Почему же ты не вернулась? – с трудом выдавила Уми. – Когда мятеж был подавлен, что удерживало тебя в Ганрю?

– Не что, а кто. – Губы матери тронула тёплая улыбка, и Уми догадалась, о ком сейчас пойдёт речь. – Я хотела остаться рядом с человеком, которого полюбила всем сердцем. К тому же мы с генералом Сакумой решили, что так будет лучше. – Мать задумчиво уставилась в даль, где море сливалось с небом. – В ту пору к власти уже пришёл мой двоюродный брат, Ёмэй из рода Тайга. Ему можно было доверять, он всегда ратовал за благополучие империи и спокойствие её жителей. Моё «воскрешение из мёртвых» не послужило бы к добру. Могла начаться новая междоусобица, а столица с предместьями и так лежали в руинах. Тейсэн не вынес бы новых потерь.

Чем дольше Уми слушала, тем сильнее у неё начинали дрожать руки. Может, после пережитого в плену у ведьмы мать сошла с ума, раз начала воображать себя покойной принцессой из рода Дайго? Подобное было вполне возможно. Это объясняло бы, почему мать говорила с такой уверенностью – многие лишившиеся разума и впрямь свято верили в то, что порождал их повреждённый рассудок.