Огни Хякки Яко

– Спасибо за доверие, Уми. Но я уже стар и не смогу достойно завершить твоё обучение. Теперь, когда бремя хранителя Глаза Дракона перешло брату Горо, силы стали покидать меня. Так что не за горами тот день, когда моя душа отправится в своё последнее странствие.

– Но…

– Уми, – мягко, но уверенно перебил Дзиэн, – поверь, я знаю, о чём толкую. Столь скорая потеря наставника может тяжело сказаться на тебе самой и твоих силах. Не о такой судьбе для тебя мечтала мать, отдавшая последние крохи своей ки, чтобы снять сдерживающую печать. Не желаю для тебя такой участи и я. Далеко не все колдуны на моей памяти могли достойно справиться со смертью наставника, особенно если их связь была слишком крепка.

Уми хмуро слушала его, но перебивать не решалась.

– Видишь ли, порой ки выплетает между всем живым настолько прихотливые и сложные узы, что разбираться в их хитросплетении можно всю жизнь, – развёл руками Дзиэн. – Ты молода, и тебе нужен наставник, который проживёт ещё долго и сможет передать все накопленные знания и мудрость. Показать как живительная сила меняет этот мир – и прежде всего тебя саму.

Уми тяжело вздохнула. Чутьё подсказывало, что ей не удастся убедить старика, и потому укол разочарования оказался не столь болезненным, как она ожидала.

Но следом её вдруг посетила мысль, показавшаяся интересной, и она поспешила поделиться ею с Дзиэном:

– Раз так, сможет ли меня учить, скажем, какой-нибудь сильный ёкай?

Глаза старика расширились от изумления. Похоже, этого вопроса он не ожидал. Но ответить так и не успел – его опередила О-Кин, по обыкновению своему появившись словно из ниоткуда.

– Ни один здравомыслящий дух никогда не станет учить человека, – возвестила она, скрестив руки на груди. – Ки течёт в нас по-разному, и толку от такой учёбы не будет. Только рассоримся и потеряем понапрасну кучу времени.

– И давно ты здесь? – всплеснула руками Уми.

– О-Кин не оставит Миори до тех пор, пока её путь в этом мире не окончится. – На кукольное личико дзасики-вараси набежала тень. Но когда она гордо вздёрнула подбородок, тень исчезла, будто её и не было. – Такова клятва О-Кин. А О-Кин всегда держит слово.

– Это делает тебе честь, благородный дух. – Дзиэн склонил голову, и дзасики-вараси чинно вернула ему поклон.

Уми давно поняла, что О-Кин была преданна её матери. Но оставалось лишь гадать, насколько далеко простирались границы этой верности. И как сильно О-Кин могла тосковать по безвременно ушедшей подруге…

Чтобы горькие мысли снова не захватили разум, Уми поспешила отвлечься и задать не дававший ей покоя вопрос:

– Но зачем же тогда Бура предлагал мне свою помощь в обучении?

Прежде чем дать ответ, каннуси Дзиэн задумчиво потёр лоб:

– К новоявленным колдунам Бура испытывает особенное отношение. Видишь ли, некогда он был таким же священнослужителем, как и я.

Даже О-Кин не смогла скрыть изумления от услышанного. Ёкай с интересом наклонила голову и не сводила со старика проницательного взгляда. А про Уми и говорить нечего. Она и помыслить не могла, что Бура когда-то был человеком!

– Он почти не помнит о прошлой жизни, – продолжал Дзиэн, – но порой, когда судьба сводит его с молодыми колдунами, чья сила должна вот-вот проявиться, что-то в нём меняется. Наверняка в один из таких моментов «просветления» Бура и вознамерился стать твоим наставником.

О-Кин что-то тихо проворчала себе под нос и покачала головой, а Уми отчего-то стало жаль духа-фонарика. Раз душа Бура не сумела отыскать пристанища в Стране Корней и осталась в мире ёкаев, значит, что-то не давало ей покоя. Но каннуси если и знал, в чём было дело, то вдаваться в подробности не захотел, а настаивать Уми не стала. Ей и без того было о чём поразмыслить.

Чтобы новообретённая сила не внушала страх, но служила на благо, Уми нужен наставник-человек. Желательно молодой или среднего возраста. И среди окружения Уми только двое подходили на эту роль. Дзёя – её давний друг и ученик белой ведьмы. И Горо Ямада – странствующий монах, недавно ставший хранителем Глаза Дракона.

Каннуси говорил об узах между наставником и учеником. Уми подумалось, что в это сложное понятие старик вкладывал прежде всего доверие. И довериться Дзёе, колдуну-отступнику в бегах, который скрывался от тайной полиции, она бы точно не смогла. Только не теперь, после всех обрушившихся на неё предательств и разочарований. Ещё одно её сердце вряд ли выдержит.

– Значит, остаётся только Ямада, – подвела черту под своими размышлениями Уми.

Если бы она в этот миг посмотрела на Дзиэна, то наверняка заметила бы, каким довольством блеснули его тёмные глаза. Но Уми продолжала рассуждать вслух, потупив взор, и потому перемена в лице каннуси осталась ею незамеченной.