Но следовало отдать Уми должное: она с честью выдержала отказ. Хотя от Тэцудзи не ускользнуло, с какой силой она стиснула ткань хакама – на руке под светлой кожей аж проступили синеватые жилки.
Признаться, Тэцудзи тоже не ожидал от Ямады столь резкого и неожиданного отпора. Он чувствовал: монах чего-то недоговаривал, водил за нос их обоих, но в чём именно было дело, пока оставалось лишь догадываться.
Но надолго терпения принца не хватит. Рано или поздно он заставит Ямаду объясниться. Если он не сможет целиком и полностью доверять своему провожатому, ничего хорошего из их договорённости не выйдет.
– Благодарю вас за бесценное наставление, господин Ямада, – ледяным тоном Уми можно было заморозить целое горное поселение, но если Ямаду это и задело, на его лице ничего не отразилось. – Желаю вам и Его Высочеству счастливого пути. А теперь позвольте покинуть вас, меня ждут дела.
Так и не взглянув на них, Уми поднялась и зашагала прочь.
Тэцудзи открыл было рот, чтобы окликнуть её, задержать – да просто сделать хоть что-нибудь, чтобы не прощаться вот так, будто они друг другу совсем чужие. Но отчего-то все слова, которые в мыслях казались в высшей степени убедительными, так и не слетели с губ.
Похоже, привычка молчать и говорить своё веское слово только в случае крайней необходимости, которую в нём так старался воспитать отец, теперь сыграла с ним дурную шутку.
Когда спина Уми скрылась за углом дома, Тэцудзи накинулся на Ямаду:
–
Ямада тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Его могучие плечи заметно поникли, словно на них подспудно давил тяжёлый незримый груз. Неужели раскаивался в своих словах? Раз так, зачем тогда прогнал Уми?
У Тэцудзи голова шла кругом от полного непонимания происходящего. И это чувство ему совершенно не нравилось – как и неожиданная размолвка, которая так жёстко проредила их и без того небольшой отряд.
– Я лишь сделал то, что должен, – последовал тихий ответ. – А теперь давайте отыщем каннуси Дзиэна, попрощаемся с этим гостеприимным местом и отправимся восвояси. Мы и так задержались.
Глава 17. Уми
– Твою мать!
Уми в сердцах пнула угол своего комода и в следующий миг взвыла, когда большой палец правой ноги взорвался острой болью. На глазах выступили слёзы обиды и гнева, и Уми опустилась на татами, потирая ушиб.
Какого демона Ямада так разговаривал с ней? Будто она совершенно бесполезная обуза! Она же ясно дала понять, что не доставит проблем в дороге, что может сама о себе позаботиться! Так почему?!
Когда гнев и боль в пальце чуть поутихли, холодный и спокойный голос рассудка стал слышнее. Уми вдруг вспомнилась огромная крылатая тень, которую она случайно увидела тогда в домике покойного каннуси Кодо. Ямада ведь так и не рассказал ей всей правды, сославшись на какую-то страшную тайну, которую намерен был сохранить любой ценой.
И сегодняшняя столь несвойственная монаху резкость лишь подтверждала внезапную догадку Уми. Ямада неспроста отказался учить её и брать с собой к горной ведьме. О чём он умолчал и какие цели преследует на самом деле?
И, что важнее, знает ли о крылатой тени принц Тэцудзи?
Ямада внушал ей симпатию с самой первой их встречи. Высокий и крепко сложённый детина, вызывающий невольный трепет, но тихий и спокойный нравом – слишком уж яркий контраст являло собой внешнее и внутреннее, чтобы сочетание казалось естественным.
Одним демонам ведомо, что на самом деле таилось у Ямады на душе и какие тайны хранило его прошлое. Уми с горечью поняла, что практически ничего не знала о монахе.
Но подобным её было не испугать: у каждого в клане Аосаки за душой могло скрываться самое тёмное, что только есть в человеке. Но в тот день она решила рискнуть и доверилась монаху – и, как выяснилось, не прогадала. Именно Ямада согласился помочь, когда она в отчаянии раздумывала, как избавиться от неожиданно свалившегося на голову проклятия. Помог освободить ёкаев в балагане и дать отпор одурманенным горожанам, которые набросились на служащих тайной полиции и братьев клана Аосаки. Бродил вместе с ней по ночному Ганрю в поисках Бога Дорог…
Так что же, демоны его раздери, случилось теперь?
Ямада ясно дал понять: с собой её они не возьмут. Желал ли он и вправду уберечь её или же за его словами крылся иной мотив?
Да плевать! Гадать над причинами поступка Ямады можно хоть до скончания века, но у неё попросту не было столько времени. Когда Уми требовалось чьё-либо разрешение, чтобы осуществить задуманное? Порой даже отец и дядюшка Окумура были ей не указ – что уж говорить о монахе, который не был ей даже другом?
От этой мысли сердце болезненно ёкнуло, и Уми крепко поджала губы. Кто помешает ей последовать за монахом и принцем тайно и добраться до логова Ямамбы вместе с ними, а потом попроситься в ученицы к самой горной ведьме?