Огни Хякки Яко

Уми чуть в голос не расхохоталась от мысли, которая теперь уже не казалась столь безумной, как поначалу. Каннуси Дзиэн точно не станет её учить, в этом Уми была уверена, и потому от разговоров толку не будет. В одном Ямада прав: старик упрям и вряд ли передумает просто потому, что Уми попросит его ещё раз и сошлётся на безвыходность своего положения.

Она терпеть не могла упрашивать людей, и потому в игорном доме ей порой приходилось несладко, особенно когда попадались несговорчивые и склочные гости. Но горная ведьма – дело другое. Какой бы старой и сварливой Ямамба ни оказалась, не прогонит же она взашей новоявленную ученицу? Которая к тому же, как недавно выяснилось, потомок рода Дайго в придачу.

Немного ободрённая этой мыслью, Уми выдвинула один из ящиков комода и ненадолго замерла над ним. У неё заметно начали подрагивать руки: лишь теперь до неё дошло, что она собиралась сделать.

На что именно с таким трудом решилась.

Уйти из дома. Поступить в ученицы к горной ведьме, о которой по округе ходили толки один странней – и страшней – другого…

Уми замотала головой, усилием воли заставляя мятущиеся в голове мысли затихнуть хотя бы на время. Сейчас нельзя поддаваться слабости. Разве она не решила всё, сидя на веранде домика каннуси, пока тело её матери пожирал огонь?

Она не сможет оставаться здесь. Не сумеет без стыда смотреть людям в глаза, зная, что ведьму Тё в город привели её отец и дядюшка Окумура. Хоть и неспроста говорят, что у якудза нет ни совести, ни чести – Уми не могла отрицать, что руки градоправителя Ганрю и главы клана Аосаки были по локоть в крови, – но всё же с тем, что произошло с матерью и Дзёей, она никогда не сможет примириться.

А ещё ей позарез нужно было начать обучение запретному колдовству, чтобы сила ненароком не выдала её. Снова попадаться тайной полиции в планы Уми точно не входило. Слишком свежи оставались воспоминания о неприятной встрече с господином Ооно…

Но для начала стоило подумать над тем, как покинуть усадьбу Хаяси, не вызвав ни у кого подозрений. Отцу и остальным сегодня было явно не до неё, но по-хорошему следовало получить фору хотя бы до утра следующего дня. Наверняка отец так просто не смирится с её самовольным бегством и направит погоню.

Уми покосилась на летнее кимоно нежно-зелёного цвета, с вышитыми на подоле горами и рекой, которое дожидалось её на вешалке-ико́. Можно притвориться, что она отправилась на танцы по случаю Обона – бон-одо́ри. Тогда до самого позднего вечера её точно не хватятся.

Пожалуй, так она и поступит. В сложившейся ситуации на большее и рассчитывать не стоило.

Отогнав от себя все мысли о том, что может статься в случае, если её постигнет неудача, Уми сбросила одежду, в которой была на похоронах матери, и принялась облачаться в кимоно, которое наверняка Нон собственноручно постирала, а затем как следует просушила и сшила.

При мыслях о Нон сердце сжалось от тоски и осознания скорой разлуки. Невольная соучастница её каверз, Нон наверняка будет скучать по обществу своей молодой госпожи. Как и Томоко, на руках которой Уми, можно сказать, выросла. Надо бы отыскать их и попрощаться – само собой, так, чтобы они ни о чём не догадалась раньше времени…

Только как следует расправив рукава одеяния, Уми осознала, что попала в глупейшее положение из всех возможных. Она не сможет сама завязать пояс!

Ну и ну, будь же проклята всеми демонами Хякки Яко её рассеянность! Похоже, придётся снова переодеваться и идти как есть. Но тогда нужно как можно скорее придумать другую легенду. Ямада и Тэцудзи не станут дожидаться, пока она решит здесь все дела, и покинут Ганрю. А отец ни за что не поверит, что она отправилась на бон-одори в столь неподобающем виде…

Вдруг спины коснулись чьи-то небольшие ладони, прервав поток ударившихся в панику мыслей, а затем кто-то несколькими выверенными и ловкими движениями завязал пояс.

Уми обернулась. О-Кин исподлобья смерила её тяжёлым взглядом. Ёкай появилась, как всегда, тихо и неожиданно, но Уми искренне обрадовалась ей. Не хотелось уходить, не попрощавшись.

О-Кин такого точно не заслуживала.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила её Уми. Она мельком видела дзасики-вараси на похоронной церемонии и теперь не знала, как подступиться к ней.

Не она одна сегодня лишилась дорогого и близкого человека…

– Куда-то собираешься? – как ни в чём не бывало поинтересовалась О-Кин, но Уми не сумела обмануть нарочитая беззаботность её тона.

– Скоро начнётся бон-одори, – в подтверждение своих слов Уми помахала плоским веером, расписанным изящными хризантемами. – Ты же знаешь, как я его люблю.

О-Кин тяжело опустилась подле низенького столика, и Уми последовала её примеру.