Огонь и сталь (СИ)

Эсташ не раз приводил Матильду, но Онмунд не мог, не хотел пить кровь несчастной измученной женщины. Он силился, пытался удержать пробуждающиеся в нем звериные инстинкты, но с каждым днем, с каждой минутой это становилось все труднее и труднее. Сквозь дурманное забытье юноша даже не услышал скрип отворяющейся двери его темницы. Сегодня Эсташ пришел не один. За альтмером семенила Ирмагард, ее обезображенное лицо пылало предвкушением, еще два вампира вели покорную Матильду. На ее шее и запястьях красовались глубокие порезы, багряные струйки стекали по пергаментно-тонкой коже. Острый, сладковато-соленый аромат крови коснулся носа колдуна маняще, мимолетно, и северянин резко сел, невольно подавшись вперед. Едкая слюна наполнила гот, а в синих глазах плясало аквамариновое пламя. С тихим голодным рычанием маг приподнялся было на тюфяке, но отчаянно застонал и сжал руками голову. Нет! Нельзя! Он не может, не хочет, не должен! Онмунд не уподобится этим тварям.

— Еще двое наших братьев пришли познакомиться с тобой, — льстиво улыбнулся Эсташ, кивая в сторону двух безмолвных вампиров. — Гоуэн Черный, — высокий жилистый брюнет со злыми тускло-зелеными глазами улыбнулся алыми узкими губами, — и Даан, — низкорослый и кряжистый рыжий бородач скрестил мускулистые руки на груди, — наша семья пришла посмотреть на твое рождение.

— Нет… — просипел северянин, качая головой. Желудок сжался, требуя пищи, — я… я не… нет!..

— Тебе нужна еда, — ласково, будто неразумному ребенку, пояснил Гоуэн и подтолкнул Матильду к постели северянина, — не сдерживайся, это очень вредно. Особенно для новорожденных вампиров.

— Если что, я могу его подержать, — Даан насмешливо прищурился, — я держу, а вы доите эту девку прямо ему в пасть. А как вкус он почувствует… — и он довольно потер руки. Ирмагард захихикала, захлопала в ладоши. Ее изуродованные ожогами черты исказились в безумной радостью.

— Я могу отпить немного и… поделиться с ним, — она повела узкими плечами, кокетливо поправив спутанные кудри. Черный Гоуэн звонко, даже визгливо хохотнул, а Даан покачал косматой головой. Но Эсташ неотрывно смотрел на скорчившегося на постели Онмунда. Мальчишка сопротивлялся, цеплялся за свое смертное бытие, и его глупое упорство раздражало эльфа. Клан Гранвирир больше не может ждать. Схватив Матильду за волосы, альтмер выхватил кинжал. Золотистое лезвие прошлось по ее руке от сгиба локтя до порезанного запястья, женщина едва слышно заскулила, но вампир не обратил на нее никакого внимания. Она лишь еда, скот. Они всегда могут найти новых. Маг задышал чаще, исподлобья глядел, как Эсташ терзает Матильду, верхняя губа приподнялась, обнажив клыки. Скупая улыбка тронула губы высокого эльфа. Он толкнул женщину к юноше, и Онмунд с алчным ревом схватил ее за плечи и припал губами к кровоточащей ране на шее. Глаза северянина вспыхнули синим огнем.

Женщина слабо трепыхалась в его руках, вымученно хрипела, но силы и жизнь покидали ее вместе с кровью, которая насыщала норда. Ничего слаще, ничего более пьянящего никогда не вкушал Онмунд. Рыча, он впивался клыками в шею и руки Матильды, вгрызался в плоть, упиваясь. Жажда отступала, жар стихал, и мышцы наполнялись бурлящей силой и бодростью. Оторвавшись от обмякшей женщины, колдун утер рот рукавом. Ладони, грудь и одежда были залиты кровью, остекленевшие глаза женщины слепо устремлены в потолок, а бледный рот приоткрылся в немом крике. Но вампиры буквально исходили торжеством. Эсташ довольно ухмылялся, Ирмагард подпрыгивала на месте от переизбытка чувств, а Даан и Гоуэн многозначительно ухмылялись. Онмунд поднялся на ноги.

— Вечность приняла тебя в свои объятия, брат, — альтмер развел руками, — теперь ты один из нас. Ты поможешь вернуть клану Гравирир былое… — лицо эльфа чуть вытянулось, когда он увидел в пальцах колдуна огненный шар. Он не успел ничего сказать – заклинанием юноша поджег его мантию.

— Ты что творишь, ублюдок?! — взревел Даан, бросаясь к норду, но золотисто-алый поток пламени ударил его в лицо. Борода и косматая грива вспыхнули мгновенно, глаза вампира лопнули от жара. Ирмагард завизжала и бросилась прочь, но Гоуэн оттолкнул ее и первым выскочил из камеры. Онмунд шагнул к вампирше. Девушка взирала на него круглыми от ужаса глазами, в которых плескался страх.

— Нет… нет, прошу, пожалуйста… — она встала на колени, — умоляю, не нужно… — Ирмагард подползла к северянину, протягивая руки. Отвращение закипело в душе мага. Сколько людей так умоляли ее о пощаде?! И скольких она убивала, истязала, как несчастную Матильду? Он замахнулся было, но тяжелый удар по голове сбил его с ног. Даан с воем шарил руками перед собой. Почерневшая кожа лоскутами свисала с его лица, кровь и сукровица сочились по обожженной плоти. Вампиресса, рыча, кинулась к Онмунду, но бледно-голубое лезвие магического меча описало дугу в воздухе… голова Ирмагард упала под ноги Даану, и он, запнувшись, тяжело рухнул на тело Матильды.