Огонь и сталь (СИ)

— Но секс только раз в год, — Живчик слегка ослабил пояс и сыто икнул. — Кошки ведь… течка и прочая хрень… и мышей в доме никогда не будет.

— Идиоты, — чуть слышно фыркнула Векс, — если уж вам так интересно, поспрашивайте Ларасс. Уверена, она вам с удовольствием все объяснит… и покажет.

— Покажет… как же! Коготки она нам свои покажет, это да! — Соловей потер щеку, на которой красовались четыре тонких шрама — память о его первой встрече с сутай-рат. Ну, не распознал он тогда в ней коллегу-вора. — Кстати, а где наш недоглава Гильдии?

Словно услышав слова Бриньольфа, дверь в «Буйную флягу» распахнулась и с грохотом ударилась об стену. В таверну, охваченную напряженной тишиной, ввалилась пошатывающаяся Дхан’ларасс. Льдисто-голубые глаза каджитки нездорово блестели, она то и дело облизывала усы. Выйдя на середину зала, сутай-рат остановилась и подозрительно посмотрела на свой хвост. Вздыбив шерсть на загривке, Ларасс протянула к нему руку, но он резко ушел в сторону. Звероженщина глупо заморгала и попыталась вновь поймать его. После трех провальных попыток сцапать этого «мохнатого мерзавца», глаза каджитки вспыхнули азартом, и она принялась нарезать круги по таверне, намереваясь поймать собственный хвост, при этом оглушительно визжа.

— Борода Шора… — Тринн утомленно прикрыл лицо руками, — она опять умудрилась где-то достать скуму…

— И что теперь делать? — Рун схватил тарелку с овощным рагу и отскочил в сторону, уходя от распоясавшейся каджитки, уже гоняющейся за солнечным зайчиком, которого пускал от наполированного блюда похихикивающий Векел Воин.

— Как что?! Ловить нашего босса, — Бриньольф с хрустом размял шею и плечи, — ну-ка, детка… киса-киса-киса…

***

— … сто двадцать один, сто двадцать два… — сосредоточенно хмурясь, бормотала Деметра. Одетая в полотняную камизу темно-синего цвета, Довакин сидела на кровати, подогнув ноги под себя, и пересчитывала оставшиеся деньги. Септимы, сверкающие золотом, словно маленькие солнца, вальяжно возлежали на мятом покрывале, радуя глаз своим блеском и огорчая своим маленьким количеством. Бретонка скрестила руки на груди, мрачно взирая на горку монет. И куда, во имя Ситиса, только деньги деваются?! Ведь давеча она проверяла кошель, там было без малого полторы тысячи! Неужели… Гильдия воров позаботилась о золоте Драконорожденой, пока она была в Рифтене?.. Деметра приглушенно зарычала, сжимая кулаки, мысленно обещая натравить на этих крыс всех архонтов, известных и неизвестных современным магам, потом вспомнила, как купила несколько новых заклинаний в Коллегии, два золотых кольца с аметистом и рубином, ожерелье с самоцветами и новую тунику. Сдавленно застонав, Довакин повалилась на подушки, закрыв лицо руками. Септимы звонко звякнули, несколько монет, подпрыгивая покатились по полу. Перспектива вновь переться в Данстарское убежище блондинку вовсе не прельщала. Можно, конечно, написать Назиру, что бы выслал денег, но потом еще месяц придется выслушивать смешки редгардца и Бабетты о расточительности Слышащей. Вздохнув, Деметра села на кровати. Придется заглянуть в «Гарцующую кобылу», поспрашивать Хульду о работе. Зачистит парочку пещер от разбойников — и остаток отпуска можно ни о чем не думать. Или, в крайнем случае, пошлет Цицерона с ними разобраться.

— Слышащая, Цицерон заходит!.. и не смотрит, — дверь слегка приоткрылась и в комнату просунулась голова шута, щурившего глаза. — Слышащая уже проснулась? Слышащая будет завтракать? Цицерон приготовил кролика. О да, он приготовил заиньку, такого пушистого, такого ушастого… Цицерон поймал его и вспорол брюшко, что бы потом зажарить и подать Слышащей!

— Ага, спасибо, — женщина опустила ноги на пол. Лежащая у кровати шкура приятно щекотала ступни. — Где мой благоверный?

— Не знаю, — сварливо буркнул Хранитель, — ушел куда-то. Цицерон за ним не следит.

— А надо бы, — Довакин подошла к шкафу. — Возьми свою зайчатину с собой, поем по дороге.

— Слышащая уходит? На охоту? Она оставляет бедного Цицерона одного? Бедный, одинокий Цицерон… можно Цицерону пойти со Слышащей?

— Да, да, ты идешь со мной, — камиза небрежно полетела на пол, но из-за распахнутых дверей шкафа Довакин была вне поля зрения шута. Быстро облачившись в бриджи из мягкой вареной кожи и льняную рубашку, она принялась одевать эбонитовую броню — подарок одного из принцев даэдра. Прилаживая вороненый нагрудник, бретонка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Магичка резко обернулась, светлые волосы хлестнули ее по щекам. Цицерон, не успевший убрать с напудренного лица умильно-лукавое выражение, столкнулся с пылающим гневом взглядом искристо-серых глаз. Мужчина сглотнул и, состроив бровки домиком, попятился к выходу.