Огонь под пеплом

граф Клеменс фон Меттерних.

* * *

Париж, 3 февраля 1811 года.

Военному министру генералу Кларку, герцогу Фель-трскому.

Если у Австрии есть французские ружья, захваченные в предыдущие кампании, они будут мне очень полезны и будет выгодно купить их задешево, чтобы перевезти в Данциг. Австрийские ружья лучше брать в Вене и направлять в Данциг. Если бы я состоял в войне с Россией, думаю, мне понадобились бы 200 000 ружей со штыками для вооружения польских инсургентов. Несомненно, нынешняя дешевизна бумажных денег позволит заключить очень хорошие сделки в Вене. Если я возьму эти 90 000 ружей, о которых вы мне пишете, их надо перевезти в первый же порт на Висле и оттуда — в Варшаву, Торн и Данциг. Узнайте, прибыли ли в Варшаву ружья, которые я посылал туда прежде.

Наполеон

Париж, 25 февраля 1811 года.

Министру иностранных дел г. де Шампаньи, герцогу Кадорскому.

Господин герцог Кадорский, я со вниманием прочел письма из Стокгольма. В голове шведского принца столько бурления и бессвязности, что я не придаю никакого значения его просьбе о помощи в отвоевании Норвегии и Дании в обмен на занятие Финляндии во время будущей войны с Россией. Пусть об этом не говорят ни послу Дании, ни послу Швеции, я требую молчать об этом вплоть до новых распоряжений.

Естественно, поползут слухи о том, что Швеция, хочет захватить Норвегию. Мой посол в Дании сделает всё, чтобы успокоить и ободрить Данию, дав ей понять, что я поддержу ее всеми силами моей Империи, но чтобы она не давала опередить себя и, если нужно, воспользовалась моментом и перебросила значительные силы в Норвегию. Напишите послу, чтобы он сообщил вам о силах Дании в этой провинции и добыл через правительство сведения о вооружении шведов. Пусть проявит ловкость и осторожность.

Напишите моему послу в Стокгольме, что я не придаю никакого значения предложению шведского кронпринца; я слишком могуществен, чтобы нуждаться в союзниках; мои отношения с Россией хороши и я не опасаюсь войны с этой державой; мои дела с Австрией тоже хороши, но, поскольку мои финансы в полном порядке, я увеличиваю свои войска на 150 000 человек и рассчитываю на такое же увеличение в будущем году. Однако он должен намекнуть, не давая понять, что это исходит от Парижа, что, пока сохранится союз с Данией, Франция не потерпит посягательств на Норвегию. Пусть добавит, что захват Норвегии был бы безумием со стороны Швеции, что Россия будет этим недовольна, поскольку, овладев Норвегией, Швеция получит больше средств отвоевать Финляндию, а отвоевать Финляндию, пока двор находится в Стокгольме, будет первой мыслью и первой потребностью Швеции; что Дания может вступить в войну со Швецией только из-за Норвегии, а Россия никогда не поглупеет настолько, чтобы позабыть, что Швеция — ее непримиримый враг. Проинструктируйте барона Алькье, чтобы он держался с принцем гордо, никогда не говорил с ним о делах, но всегда обращался к королю и кабинету и давал понять своим поведением, что моя политика никоим образом не основана на Швеции.

Я хочу, чтобы он ладил с российским послом, продолжал отвергать всякую мысль о враждебности к России; пусть порицает любое вооружение Швеции, всегда советует заниматься восстановлением финансов и всё. Успокаивать, а не возбуждать, разоружать, а не вооружать. Рекомендуйте барону Алькье внимательно следить за малейшими движениями Швеции и предупреждать о них шифрованными письмами моего посла в Дании через офицеров из армии князя Экмюльского, так будет быстрее.

Наполеон

Париж, 25 февраля 1811 года.

Министру иностранных дел г. де Шампаньи, герцогу Кадорскому.