Огранка. Первая книга декалогии «Гравитация жизни»

Надо сказать, что здоровье бабушка Галя имела действительно отменное и обладала невероятной физической силой, удивляя даже самых крепких мужчин в селе. Трехсоткилограммовый мешок она укладывала себе на спину и могла нести без остановок километра три. Однажды бабушка Галя с двумя соседками возвращалась домой с колхозного поля, куда они под покровом сумерек ходили за сахарной свеклой. С большими, тяжелыми мешками через вспаханное поле было не пробраться, да и спрятаться на нем в случае чего негде, поэтому, озираясь по сторонам, они шли по дороге. Неожиданно вдали показалась какая-то телега. Побросав мешки, женщины кинулись бежать в надежде успеть укрыться в высокой кукурузе, начинавшейся сразу за вспаханным полем. На следующий день все село обсуждало рассказанную сторожем историю, как вчера, совершая вместе с милиционером вечерний рейд, они обнаружили на дороге три мешка с сахарной свеклой. Погрузив на телегу два, они принялись за третий, но, как ни старались, поднять его так и не смогли.

Мешки у бабушки Гали были объемные, домотканые, из прочной и долговечной конопляной пеньки, сохранившейся еще со времен ее довоенного детства. Нетребовательная в уходе конопля испокон веков росла возле каждого дома в селе, широко использовалась в домашнем хозяйстве и была известна не только своими ценными семенами и пенькой, но и способностью очищать загрязненную почву и защищать сады и растения от вредителей, не терпящих ее запаха. В начале августа высокие, до трех метров, твердые стебли конопли косили и, собрав в снопы, устанавливали в виде шалашей для просушки в поле. После обмолота семена использовали в пищу в виде крупы или отжимали из них масло, а из стеблей получали прочные волокна. Связанные в пучки стебли в течение двух месяцев вымачивали в реке, в проточной воде, затем их сушили и выбивали. На деревянном станке, напоминающем спортивный гимнастический козел, по проделанному в центре поперечному желобу пропускали стебли, многократно ударяя по ним широким деревянным ножом. Засохший в трубчатом стебле речной ил при каждом ударе вылетал облаком пыли, а вместе с ним, как говорили в селе, выбивалась из растения вся дурь. После того как жесткая внутренняя трубка отделялась от волокон, пеньку собирали, связывали в пучки и специальным гребешком, словно девичьи косы, чесали. Из оческов – рваных засоренных волокон – делали паклю для утепления домов, костра – одревесневшая часть стеблей – шла на строительные нужды, а из пеньки – длинных ровных волокон – пряли нити для изготовления тканей или веревок.

Культивирование конопли было известно на Руси с давних времен, при Петре I экспорт долговечной и устойчивой к соленой воде пеньки стал важной статьей доходов государства и политическим инструментом. Вплоть до 60-х годов XXI века СССР являлся крупнейшим мировым экспортером. Советские и зарубежные селекционеры вывели уникальные сорта ненаркотической конопли, ударникам-коноплеводам вручали специальный значок «Мастеру коноплеводства», а за выполнение повышенных социалистических обязательств по ее выращиванию награждали денежными премиями и присуждали звание Героя Социалистического Труда. На Выставке достижений народного хозяйства в Москве конопля наряду с пшеницей, подсолнечником и виноградом входит в центральную композицию знаменитого фонтана «Дружба народов».

Но, конкурируя с бумагой из целлюлозы, долговечная пенька мешала американским магнатам, пока, наконец, затеянная ими кампания по продвижению собственных интересов не принесла желаемых результатов. Ратификация СССР «Единой конвенции по наркотическим средствам» Организации Объединенных Наций от 1961 года, включившей коноплю в список растений, содержащих наркотические вещества, возвела ее в ранг «вне закона», а медийная пропаганда заклеймила растение, не вдаваясь в тонкости того, что есть психотропный каннабис, а что – сельскохозяйственная техническая культура. Постепенно коноплеводство было уничтожено, а Россия из мирового экспортера превратилась в импортера.

Во времена моего детства коноплю уже особо никто не культивировал, а вот высаженный на участках возле домов мак я еще застала. Яркие алые цветы с большими нежными лепестками и множественными черными тычинками внутри колыхались на тонких высоких пушистых стеблях, сочным пятном выделяясь в каждом огороде. В конце июля – начале августа мак созревал, зеленые головки становились коричневыми, а внутри начинали приятно шуршать семена. Сухие стебли легко ломались, и, нарвав целый пучок, я поочередно вскрывала пропеллеры головок, высыпая в рот темные зернышки. Когда места за щеками не оставалось, я начинала все это пережевывать, тщательно растирая зернышки зубами. Рот тут же наполнялся белым соком с несравнимым ни с чем маковым вкусом.