Ой упало солнце: Из украинской поэзии 20–30-х годов

Весенние кварталы.
Угол.
Моя сестра — гулящая.
Темнеет.
— Я всем доступна!
Для вас
            потаскуха я.
Отблески крови
в фонарях красных —
это юная кровь —
                                 моя.

Мое лоно ждет вас,

                        все оно в цветах.
Груди вспыхнут звездно,
в голову — туман…
…мечтал и звал…
…мечтал и звал…
                      Вскипает страсть.
И крысы, крысы, суетятся крысы.
И, словно жала, обжигают
тропки подкрашенных бровей.
На купола церквей
нисходит тень.
Во взглядах умирает день.
Квадраты.
                  Конусы.
                                 Бетона горы.

Звенит.

Гудит.
Город.
……………………
Сквозь земную кору
                                      в глубину,
где страдает одышкою магма,
поводырь моих дум
          зашагал.
В недрах быстро смеркалось
          …темя тьмы
          …невтерпеж
И на кружеве вздохов
                                     кончалась,
умирала стыдливая дрожь.
Два крота,
два подземных вампира,
кровь сосали, сопя,
                                 друг из друга.
То был бой,
бой за самку.
Слепую.

Наконец-то один победил

и, пожрав проигравшего схватку,
лез в гнездо,
лез к горячему телу —
и насел…
Я на полюс летел!
Я на полюс летел,
где из вод океанских на льдину
два тюленя карабкались
          — случка —

I

…Чернобровая самка, самица…
Я! бросила радость в нашу бурю
и на интернациональные позиции
сердцем перешла, бровей не хмурю.

Мой отец чахоткою страдал,

в груди носил он огненную осень.
Думала о первенце весны,
дремала на звездном утесе.

Пришла она, метелица-вьюга,

заметалась по кварталам темным,
и я, уличная потаскуха,
отдалась революционному темпу.

…Теперь —

               фонари погашены.
Светает рано…
Солнце — всех лозунгов краше…
Земля родная!
                       Сколько тех бездорожных дорог…

Товарищ, выберем шлях,

где над головою клубится гром
и флаги трепещут в очах.
Далеко, брести далеко,
штык террора грозится:
                          — Подстерегу! —
Но к вратам коммунистической
          Мекки
с тобою, ветер, побегу!
С тобою, ветер, побегу
в диадеме красного страдания.
Эй ты, буржуй!
Я дочка пролетарского восстания.

II

В сумерках — казармы.
А у ворот красноармеец —
                                          часовой.
— Мое сердце с вами,
я уже не шлюха, родной!

Но боюсь, боюсь идти наудачу.

На моей тротуарной душе снег.
А в груди — лебеди прячут
песни свои о весне.
И мечтами лечу на край света
по дистанции цели дерзкой
          …прячется стыдливо вчерашнее
          за крыши детства.
Подошла. Опустила ресницы
…глаза мировой революции —
ты?
Я!
И переступила порог.
И повеял в лицо ветерок.
И — пропал,
не сорвав платок.

III