Окаянный император. Роковое путешествие

— К сожалению, это так, ваше императорское высочество…

— Не томите!

— Инженер Урсати оказался нечист на руку.

— Вот как! Странно. Он произвел на меня хорошее впечатление.

— Мы анализировали расходы на строительство дороги. В начале осени они резко увеличились. Как показала проверка, произошло это вследствие выкупа участков под прокладку полотна по завышенным ценам. Прямых доказательств нет, но решение принимал он, и, как докладывают осведомители, Александр Иванович в последнее время стал тратить денег больше, чем обычно. Вероятно, это благодарность за выкупленные земли.

— Обидно… А как вообще продвигаются работы.

— В целом ситуация стабильная. Экскаваторы, — непривычное слово Батюшин проговорил с заминкой, — оказались вполне полезны. Они с успехом заменили кирки и лопаты. Тем более что свободных рук в тех краях немного.

— Похоже, инженера купили. Жаль, толковый специалист. Менять его сейчас… Вот что, подготовьте-ка Урсати письмо.

— Письмо?

— Да. От моего имени. В нем укажите на выявленный факт и способ загладить свою вину. Я готов забыть этот досадный инцидент, если Александр Иванович приедет в столицу не позже 31 декабря 1899 года, причем весь путь от Владивостока до Санкт-Петербурга он должен проделать на поезде. Если же подобного не случится… И еще напишите ему, что мне более читать его отчеты не хочется, пусть шлет вам.

— Разрешите заметить, остроумное решение, ваше императорское высочество.

— Таковым оно будет, если он приедет вовремя.

И вновь повисла пауза. Я задумался о том, стоит ли вообще рассказывать Батюшину о происшествии с Матильдой. От былой решимости не осталось и следа. Привлекать его для мести, наверное, не нужно. Мужчина, который воюет с женщиной… Удар по авторитету будет ощутимым. Ладно, обойдемся без него. Хотя не обойдемся. Мне нужен собутыльник.

— Спасибо, Николай Степанович, за службу. Основное мы обсудили. Берите стакан, и я жду от вас рассказ о петербургских сплетнях. Как там мои любимые родственники поживают.

— Все по-прежнему. Те, кто уже прославился… — собеседник запнулся, — вольным поведением так и живут.

— Ну, ничего-ничего… Придет срок.

Мы продолжили малозначительный разговор об императорской фамилии и представителях высшего света. Причем Батюшин в основном говорил, а я пил и слушал. Алкоголь никогда не действовал на меня возбуждающе, скорее наоборот. Бокал уходил за бокалом, а в голове вновь появились мысли о мести. Правда, теперь они приобрели форму рассуждений. Как хорошо было бы наказать Матильду, да и ее кавалера тоже надо найти. Он не мог не знать, кому рога наставляет. Всеволожский его имя точно назовет. Упиваясь грустью и жалением самого себя, я отпустил посетителя. Поняв, что его не слушают, Николай Степанович откланялся. Надо будет запомнить, что он не набивается в друзья.

Процесс перехода ко сну получился на удивление незаметным. Мягкое удобное кресло обеспечивало максимум комфорта, потрескивающие дрова в камине убаюкивали.

— Здорово, Колька! Ты чего же, парень, делать-то собрался, — вдруг донесся до меня смутно знакомый голос. Я начал озираться, но туман не позволял разглядеть фигуру.

— Какой я тебе Колька?! Не забыл, с кем разговариваешь?

— Я — нет, а вот ты, похоже, охренел. Разуй глаза, салага, — клубы колыхнулись, и показался брат. Не один из великих князей, а лейтенант внутренних войск Константин Романов. Он был в парадной форме. В такой же, как вернулся домой в Пензу после окончания училища.

— Узнал?

— Конечно… Костя!

— Да, вот смотрел за тобой и стремно стало. Тебе страну доверили, а ты?! Бабенке ноги ломать собрался.

— Да она!.. — говорить дальше не позволило чувство стыда.

— А что она? Она тебе не раз говорила, что будущего у ваших отношений нет. Взять в жены ее не сможешь, а кувыркаться дальше просто так… Тут, братец, все-таки XIX век.

— Она предала меня!

— Она спасла тебя, дубина. Дала возможность закончить роман, отойти в сторону, заняться делами.

— Не знаю… Может, ты и прав… Кость, у меня куча вопросов. Что с тобой случилось? Как я сюда попал?

— Ответы на них узнаешь, но позже, — произнес брат, и его фигура начала удалятся.

— Постой, не уходи! — заорал я.

— Ты это, братец, брось, — покачал головой лейтенант, и на его плечах блеснули звездочки. — Ты же теперь наследник, ваше императорское высочество…

— …Ваше императорское высочество, — вновь произнес уже совсем другой голос, — проснитесь, пожалуйста.

— А… — с трудом разлепив глаза, я увидел секретаря.

— Ваше императорское высочество, простите, что беспокою. Письмо от ее императорского величества, сказали срочно.