Океан Разбитых Надежд

Я легко толкаю парня в грудь, и тот смеётся всё громче, отступая на несколько шагов назад.

– Вовсе нет! И ты тоже хочешь этого, я знаю!

Может быть, я и вправду совсем чуть-чуть сумасшедшая. С ним у меня нет необходимости быть нормальной. Эмоции, наконец, выходят наружу. Люк тоже хочет принять со мной душ – я не могу ошибаться. Но парень не изменяет себе: скромность не позволяет ему говорить лишнего. Мне нравится эта черта в нём. Юноша ведёт себя сдержанно и создаёт отличное впечатление, чего нельзя сказать обо мне. Я кручусь вокруг Люка, точно юла, точно спутник вокруг своей необъятной планеты.

– А ты не думаешь, что ещё слишком рано?

– Думаю, – отмахиваюсь я. – Поэтому тебе стоит выйти.

Люк наклоняется и целует меня в щёку, после чего покидает ванную. Я ещё несколько секунд смотрю ему вслед, а затем подхожу к душевой кабинке. Мысли об одном – о моих с Люком тайных желаниях. Насколько далеко всё зайдёт? Насколько далеко всё уже зашло?

После завтрака некоторые ребята расходятся по комнатам, некоторым удаётся отпроситься в Хантингтон, кто-то уходит в сад, и детский дом остаётся практически пустым. Билли нигде нет, и я делаю вывод, что он уехал в город вместе с ребятами.

Он очень любит развлекаться. Не было ни дня, когда Акерс не попадал бы в передрягу, будь то нахождение на улице после комендантского часа, опрокинутая мусорка в центре Хантингтона или случайная потасовка, после которой он возвращался с синяками. Я могу понять бабушку, почему она отпускает Билли Акерса: если не давать детям достаточно свободы, то ребята просто нажалуются социальной службе. Она слишком любит детский дом, чтобы по такой глупости проститься с ним.

Я выхожу на улицу. Погода оказывается хуже, чем вчера: штормовой ветер сносит всё на своём пути и гонит свинцовые тучи. Я заглядываю в оранжерею, где быстро поливаю несколько растений, и возвращаюсь в кафетерий детского дома, чтобы помочь Хью с десертами.

Люк сидит на своём обычном месте – столик при входе, – а в руках у него раскрытая книга. Я подсаживаюсь к нему. От парня доносится аромат мятной жвачки.

– Я думала, ты ушёл на Ривер Фосс, – начинаю я.

Люк говорил, что часто спускается туда, чтобы порисовать или подумать о чём-то своём. Парень отвечает, не отрываясь от предложений на страницах:

– Скоро начнётся гроза.

Мои вопросы моментально отпали.

– Не хочешь помочь Хью с десертами?

Он загибает край странички, закрывает и откладывает книгу на край стола, после чего поворачивается ко мне.

– Я не умею готовить. В последний раз, когда я был на кухне, я не уследил за кипящим молоком.

– Это не проблема, я научу тебя, – отвечаю я, поднимаясь с места. – Пошли, Хью уже ждёт нас.

Люк медленно встаёт за мной, точно зачарованный. На нём тёмные джинсы и светло-зелёная рубашка-поло, белый воротник которой аккуратно расправлен.

Мы проходим через пустую столовую за железную стойку с блюдами и оказываемся на кухне. Я беру сеточку для волос с полки и на ходу прячу под неё волосы. На кухне пахнет варёным картофелем, мясом и фруктами. Повсюду бегают повара с кастрюлями и сковородами в руках – с ними я не общаюсь так тесно, как с Хью. Большинство поваров в детском доме – необщительные женщины от сорока пяти и старше. Хью же всегда делится со мной деталями своей нелёгкой работы.

– Думаешь, у меня получится? – Люк начинает сомневаться, когда замечает тележки с едой, приборы и включенные печи. Кухонная суета сбивает с толку.

– Я в тебе не сомневаюсь, – подбадриваю я парня. – Надо только найти Хью.

Я озаряюсь по сторонам и замечаю старушку у одной из раковин. Рядом с ней гора грязных после завтрака тарелок. Тяну Люка за руку через всю кухню, пока он говорит:

– А что именно мы будем готовить?

Свист чайников растворяется в бурлении кипящей воды. Белоснежный пар оседает на поверхностях гарнитуров мелкими капельками.

– Ещё не знаю, – отвечаю я, поворачиваясь к нему через плечо. – Что бы ты хотел приготовить?

Люк задумывается.

– Что-нибудь не слишком сложное.

– Чизкейк? – начинаю перечислять я. – Трайфл, тыквенный пирог?

Юноша делает акцент:

– Не слишком сложное.

Я улыбаюсь. Для меня нет ничего сложного в готовке. Я так часто присутствовала на кухне с Хью, что запомнила всевозможные рецепты. Конечно, всё это благодаря ей. Вспоминаю все наши занятия: от самого первого, когда она рассказывала мне о здоровой и нездоровой пище, до последнего, на котором я училась сервировать столы.

– Может, сделаем пончики?

– Пончики? – повторяет Люк с заинтересованностью.

– Да. Самое сложное – глазурь. Но я думаю, что для начала мы можем использовать сахарную пудру.

Мы подходим к Хью, огибая стойку с мытыми овощами. Люк неуверенно встаёт рядом со мной. Ему никогда не было дозволено готовить, как и остальным, поэтому я понимаю его смятение.