Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Неделя перед бегством «Софии» из Пирея походила на сложную шахматную партию с высокими ставками. Банкир нанял Макса Хардбергера, которого многие считают лучшим коллектором по морским делам; тот прилетел из Штатов в Афины и сумел убедить команду «Софии» пустить его на борт. Однако тут же возникла проблема с выходом из Пирейского порта, поскольку среди кредиторов уже успел распространиться слух о том, что это судно является плацдармом к наступлению на имущество Золотаса. Стоило Хардбергеру очистить судно от одной серии залогов и ордеров на арест, как приходили новые. Суд в Афинах штурмовали толпы разъяренных кредиторов, среди которых были и мошенники. Счета к Золотасу демонстрировали все кому не лень: продовольственное предприятие, кормившее команду «Софии», поставщик топлива, заполнявший ее танки, туристическое агентство, покупавшее морякам билеты на самолет.

Если банкиры не предпримут решительных действий, убеждал своих нанимателей Хардбергер, «София» утратит свою ценность. Пусть им причитается наибольшая часть задолженности, но ведь есть множество других кредиторов. Отношение к ним и порядок удовлетворения их требований будет зависеть от того, в какой стране эти требования будут предъявлены. Чтобы в соревновании с другими кредиторами вывести заказчиков вперед, Хардбергеру нужно было перевести «Софию» в такую юрисдикцию, где долговые споры рассматриваются в соответствии с британским общим правом, что выгодно для ипотечных кредиторов и иностранцев. Два подходящих варианта: расположенная на расстоянии около 500 морских миль Мальта или Гибралтар, примерно втрое дальше. Тамошние суды – в отличие от греческих – не склонны поддерживать судовладельцев. Кроме того, Гибралтар известен тем, что там особенно быстро проводятся купля-продажа и аукционы судов.

«В этом деле успех во многом зависит от выбора времени», – сказал мне однажды Хардбергер. Мы сидели в афинском ресторане, и он ожидал подходящего момента, чтобы сделать свой ход. Я прилетел в Афины, чтобы наблюдать за его действиями в этой операции и лично ознакомиться с работой морского коллектора. За тарелкой гигантских креветок Хардбергер объяснил, что благодаря особенностям морского права, после того, как судно продано, предыдущий долг и аресты погашаются. Если бы ему удалось доставить «Софию» в одну из этих двух стран, он смог бы «очистить ее днище», как на морском жаргоне именуют освобождение от предыдущих залогов и арестов. В этом случае банкиры смогут перепродать судно и быстро окупить потери. Трудность состояла в том, чтобы доставить судно в нужное место.

Подходящего момента не пришлось долго ждать. Часами слонявшиеся возле здания афинского суда Хардбергер и греческий адвокат, также нанятый банкирами, разглядели свой шанс в пятницу к концу рабочего дня. Они проследили, как были поданы полдесятка новых долговых требований, большинство из которых ограничивались тысячей или несколькими тысячами долларов. За десять минут до закрытия суда они быстро урегулировали все претензии, сняли ордера на арест, примчались в порт, сели там на катер и переправились на стоявшую на якоре «Софию».

План состоял в том, чтобы вывести «Софию» за 12-мильную отметку, то есть за пределы досягаемости греческих властей, прежде чем кто-то из судейских известит других кредиторов Золотаса. Погашение долгов прямо перед закрытием афинского суда на выходные позволило бы Хардбергеру выиграть время, чтобы скрыться в открытом море. После этого аукцион в иностранной юрисдикции позволил бы ему и банкирам полностью ликвидировать все оставшиеся долги, «очистив днище» судна. Ставки были опасно высоки, и рассчитывать на успех можно было лишь при содействии капитана «Софии». Но им-то заручиться и не удалось.

…

Когда в устроенном из двух автотрейлеров жилище Хардбергера, прячущемся в глубине лесов за Ламбертоном в штате Миссисипи, звонит телефон, это обычно означает, что кто-то где-то попал в серьезную передрягу. Макс Хардбергер – не из тех людей, кому звонят ради удовольствия. Самый опытный из всех морских коллекторов, он брался только за самые сложные случаи. Его компания Vessel Extractions специализировалась на выводе – кое-кто мог бы назвать это воровством – судов из иностранных портов, обычно под покровом ночи, и перемещению их в такую юрисдикцию, где у его клиентов возникает реальный шанс законным образом получить их в собственность. Таким судном была «София».

Хардбергер, которого банкиры наняли, чтобы как можно быстрее увести «Софию» из греческих вод, снизошел к моим мольбам, разрешив присоединиться к нему в Афинах и понаблюдать за его работой. Через два дня я сидел в самолете, вылетавшем в столицу Греции. Предыстория дела с «Софией» была сложной, и по пути я задавался вопросом, на какой стороне, с точки зрения закона, я окажусь, следуя за Хардбергером. Во время полета я копался в уйме судебных протоколов, новостных роликов и полицейских документов, чтобы понять что к чему.