Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

В столице Гаити Порт-о-Пренсе я остановился в отеле Oloffson, где мы и встретились с Хардбергером. Отель представлял собой запущенный готический особняк XIX в. с пышной внутренней отделкой; именно в нем жил Грэм Грин, когда писал «Комедиантов» – роман об эпохе «Папы Дока» Дювалье. Для меня жизнь в отеле была приятной передышкой от грязных кают, которые надолго заменяли мне дом. Мы с Хардбергером обменивались морскими историями, ели клубные бутерброды и пили пиво на веранде, разглядывая тропические фруктовые деревья, статуэтки вудуистских божеств и порхавших в свете прожекторов летучих мышей.

Хардбергер – это ходячая энциклопедия нелегальной деятельности на морях; он может перечислить, страна за страной, все порты, еще не внедрившие цифровой документооборот. Он пояснил, какая польза от этой информации: в портах, где еще используются бумажные документы, гораздо реже записывают ваше имя или номер паспорта. Я попросил его описать приемы, с помощью которых он проникал на суда. «Давай посмотрим», – тут же ответил он, просветлев, словно любящий дедушка, которого попросили показать фотографии внуков. Чтобы попасть на борт, Хардбергер изображал из себя заинтересованного покупателя, портового чиновника или фрахтователя. А также подпаивал охранников и отвлекал их с помощью проституток, пугал портовую полицию колдунами, выманивал ночных сторожей с их постов ложными сообщениями о тяжело заболевшем родственнике.

Хотя фамилия Хардбергер вроде бы должна принадлежать мускулистому здоровяку, вряд ли он прошел бы кастинг на роль киногероя[239]. Хардбергер среднего роста (173 см), весит неполных 70 кг, сухопарый, как марафонец, но с окладистой «фермерской» бородой и в очках в массивной оправе. Свои истории он рассказывал резким высоким голосом, словно на ускоренной прокрутке. Следы каджунского[240] происхождения остались в его акценте, позволяющем Хардбергеру при случае прикинуться простачком-провинциалом, хотя мало кто повидал мир так, как он. В своих старых истертых джинсах он нисколько не походил на книжного червя, но вдруг цитировал рубаи Омара Хайяма, знаменитого персидского поэта и ученого XI в.

Хардбергеру все интересно, у него всегда под рукой черный перекидной блокнотик, куда он записывает мысли и наблюдения. Воспитанный в лоне методистской церкви, он с возрастом пришел к откровенному атеизму, а о былых своих операциях и планах на будущее рассказывает с небрежной ухмылкой человека, в любой момент готового обойти правила, чтобы достичь цели – «украсть третью базу». Никто из морских коллекторов, с которыми мне приходилось встречаться, не страдал от заниженной самооценки. Все они творили миф о себе, занимались саморекламой, пусть и в разной степени. Вот и Хардбергер без устали травил байки, а когда в разговор вступал его собеседник, слушал с таким видом, будто ждал, когда тот наконец замолчит и можно будет начать очередную (и куда более интересную) историю о себе.

Хардбергер вырос в семье учителей. У его отца было хобби – он ловил и препарировал змей, чтобы демонстрировать их скелеты на уроках. Убитую змею клали на муравейник (огненные муравьи обосновались на заднем дворе Хардбергеров), за несколько недель насекомые идеально очищали скелет, который отец потом наклеивал на кусок фанеры.

Заказав пятый бокал пива, Хардбергер поведал об аллигаторе, домашнем любимце их семьи, и даже показал, как отец кормил рептилию, протягивая ей на конце палки цельную курицу, купленную в магазине. Как и многие жители южной американской глубинки, Хардбергер с малых лет имел дело с оружием. По его словам, отец научил его и брата Карла делать черный порох, и они взрывали пни кипарисов за домом. Когда в середине 1960-х ожидалось принятие законов, ограничивающих продажу оружия по почте, Макс-старший разрешил сыновьям заказать по винтовке и по пистолету, чтобы обойти возрастной ценз. Братья регулярно упражнялись в стрельбе по мишеням на близлежащих болотах, но никогда не охотились по-настоящему. «Нам казалось, что это нечестная игра», – сказал Хардбергер.

Подростком он любил читать книги о морских приключениях, например романы С. С. Форрестера, и мечтал стать моряком или летчиком. Но в 1966 г. поступил в Университет имени Николлса, где преподавал его отец. Университет имел либеральную репутацию «Беркли американского Юга».