Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Соседом Хардбергера по общежитию был Берни Сомоса, сын никарагуанского диктатора. Через него Хардбергер завел широкий круг знакомых из самых разных стран. Он участвовал в студенческих протестах против войны во Вьетнаме, и в 1968 г. случилось то, что университетское начальство позже назвало «Заговором под дубом». Сидя под деревом на территории университетского кампуса, Хардбергер объяснил нескольким единомышленникам, насколько просто изготовить надежное взрывное устройство. А через несколько дней в мусорном баке посреди кампуса взорвалась примитивная бомба. Возможно, это был всего лишь фейерверк в честь Четвертого июля (законное дело в патриотической Луизиане), но ходили слухи и о том, что Хардбергер проводит нечто вроде семинара по изготовлению бомб. «Все причастные к этой истории сочли, что для меня лучше всего будет сменить место учебы», – так деликатно Хардбергер описал свой переход в Университет Нового Орлеана.

Во время летних каникул в колледже Хардбергер подрабатывал матросом на суденышке, курсировавшем между берегом и морскими буровыми платформами, и в итоге заработал капитанскую лицензию – в неполные 28 лет он уже управлял собственным грузовым судном в Карибском море. Также он получил лицензию пилота и зарабатывал, опыляя посевы и доставляя трупы в морги там, где из-за расстояния невозможно было перевозить их на автомашине. Эрудиция позволяла ему преподавать английский язык и историю в средней школе в Виксбурге (Миссисипи), а затем в приходской школе в Слиделле (Луизиана). Наконец, он поступил в магистратуру и изучал литературу, поэзию и писательское мастерство в Университете Айовы.

В 1990-м, когда Хардбергер работал в море, не отказываясь ни от каких заказов, к нему с неожиданной просьбой обратился приятель. Его судно задержали в венесуэльском порту Пуэрто-Кабелло и теперь вымогали у него крупную взятку. Приятель, который считал Хардбергера предприимчивым и ловким парнем, попросил его отправиться в Венесуэлу и вызволить корабль из порта. Хардбергер с радостью принял задание и успешно осуществил его. Случай получил широкое освещение в морской прессе, и на ловкого капитана посыпались подобные просьбы.

Хардбергер сказал, что эта работа ему понравилась. В 1998 г., после четырехлетнего заочного курса в Северо-западном Калифорнийском университете, он с первой попытки сдал адвокатский экзамен, не проведя ни одного дня в аудиториях юридической школы. Четыре года спустя он вместе со своим бывшим учеником Майклом Боно основал компанию Vessel Extractions. Порой фирма имела дело с огромными яхтами, однако чаще всего к ним обращались с просьбами вызволить мелкие и средние трамповые суда, которые без фиксированного расписания и постоянных портов захода перевозят грузы между развивающимися странами. Оплату с клиентов Хардбергер брал в два приема: аванс за предварительное расследование и окончательный платеж в том случае, если судно удавалось успешно увести. По словам Хардбергера, вызволение судна стоимостью $5 млн может принести четверть миллиона.

Иногда риск оказывался настолько высок, что Хардбергер сожалел, что взял заказ. Он всегда справлялся, однако опасность была, как он выразился, больше удовольствия. И конечно же, у него нашлась байка для того, чтобы подкрепить свою точку зрения, которой он и поделился, как только мы заказали еще по одному бокалу пива.

Дело было в 2004-м. На Гаити вспыхнуло вооруженное восстание, и Хардбергеру заказали вызволить оттуда ролкер[241] «Майя-экспресс» с надстройкой высотой с десятиэтажный дом. Американский бизнесмен, зафрахтовавший судно для перевозки 235 подержанных автомобилей с северо-востока США на Гаити, отказался оплачивать рейс. Судовладельцу пришлось объявить себя банкротом, и гаитянские власти задержали судно в порту. Затем тот же фрахтователь, дав взятку местным чиновникам, назначил «аукцион», на котором намеревался купить судно. Такие аферы случаются нечасто, но и уникальными не являются. На морских аукционах можно торговаться анонимно, и о том, что покупателем окажется человек, который стал виновником неплатежеспособности судовладельца, знали только гаитянские взяточники, рассчитывавшие на крупные откаты.