Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

«А почему бы и нет?» — мысленно выстроив тезисы, переселенец посчитал их приемлемыми.

— Скорее всего, вам это покажется неожиданным, — тщательно подбирая слова, начал осторожно Федотов, — но восьмичасовой рабочий день выгоден капиталисту даже больше, чем рабочему, — такое вступление вызвало скепсис и любопытство.

— Вы спросите почему? Отвечу: после сокращения продолжительности рабочего дня люди меньше устают. Как следствие снизился брак, а доходы выросли. Следуя этой логике, лет через пятнадцать-двадцать, восьмичасовой рабочий день станет нормой, а профсоюзы будут контролировать соблюдение законов о труде. А вот завтра такое не произойдет, и клятое буржуинство тут не причём, — лягнул вождя просвещенный переселенец, — помешает инерция системы: чиновник-промышленник-рабочий. Красивые слова будут трещать, что вам пулемет, но сопротивляться будут все и не по-детски! В нашем случае, наибольшие сопротивление было со стороны рабочих.

Чтобы бы не говорили о Ильиче его недоброжелатели в грядущем, но слушать и мгновенно вычленять главное, вождь умел, и просьба пояснить последний тезис показала Федотову, что его внимательно слушают.

— С позиции теории систем, ответ прост: любое воздействие на систему вызывает такие изменения параметров системы, чтобы наше воздействие свести к минимуму, отсюда новое всегда встречает сопротивление.

О том, что соратник Ленина А.Богданов был едва ли не основоположником теории систем, Федотов помнил из курса автоматики, и, как это ни странно, из курса истории КПСС, поэтому, увидев в глазах вождя отсвет узнавания, сам себе нахально исправил трояк по истории партии, на твердую четверку.

Кто бы сомневался, что следующим посылом не ко времени пробудившейся памяти стал вопрос, а не тот ли это А. Богданов, что стал директором первого в мире института переливания крови? Если это он, то с ним надо непременно встретиться и… Эти высокомудрые размышлизмы заняли менее секунды, и Ленину незаметны, зато он услышал продолжение:

— Если же по-простому, Владимир Ильич, то рабочие попросту не могли взять в толк, почему капиталист их тут же не надует. Тяжелы они на подъем, — вздохнул переселенец, и вновь увидев одобрение, продолжил:

— Теперь к сути проблемы гегемонии. Не открою Америки, если скажу, что чем выше квалификация работника, тем он дороже стоит, и это обстоятельство заставило меня искать мастерам альтернативу, — при этом Федотов, как тот гегемон, посмотрел на вождя мирового пролетариата немного свысока, за что тут же отгреб знаменитый ленинский взгляд на буржуазию.

— Не верите? А вы присмотритесь к кофейной ложечке, что лежит на вашем блюдце. Вот здесь, на сгибе, стоят буковки ММ. — Федотов показал место на своей ложке, — Это логотип нашего завода «Муромский механик», заваливший первоклассной продукцией пол-Европы. Конкуренты бьются в истерике, мол, это результат жесточайшей эксплуатации. Им вторят нанятые либералы, но вот парадокс — оплата труда на этом предприятии выше среднеевропейской, а рабочий день восемь часов!

Федотов пояснил, как глубокая автоматизация, удешевила производство. Как вместо многих сотен квалифицированных мастеров работают машины, за которыми следят несколько инженеров.

— Если эту тенденцию, экстраполировать в будущее, то уместно предположить, что потребность в квалифицированных рабочих снизится. Одновременно снизится численность рабочих, способных претендовать на роль гегемона.

О том, что этот вывод ставит крест на идее гегемонии, Фетов умолчал, зато до него только сейчас дошло, что он затронул едва ли не самую болезненную проблему марксистов, и его: «Ни у классиков, ни у вас, я на эту тему ничего не нашел», прозвучало… в общем, всегда решительный переселенец, в этот раз попросту проблеял.

Чем дольше Владимир Ильич слушал, тем больше наклонялся к посетителю. Ему было по-настоящему интересно. Из того, как тщательно собеседник подбирал слова, как смешал в одном вопросе две различные темы, следовал однозначный вывод — это был очевидный экспромт из стихийных и слабо структурированных размышлений.

Конечно, среди капиталистов попадались мыслители. Редко, но попадались, однако их интересы не распространялись дальше отвлеченных сожалений о судьбе рабочих. Максимум на что они были готовы, это открыть школу для детей рабочих. По существу, бросить подачку с барского стола.

Ленина порадовал вывод Федотова о выгоде капиталиста от сокращения продолжительности рабочего дня. Заинтересовала аргументация о проявлении систем. За тем, как это было произнесено, с очевидностью скрывалась серьезная школа, со своей системой доказательств и весьма полезных выводов. Один из них Ленин пытался сейчас мысленно оспорить, но с наскока у него ничего не получилось. И вот ведь странность, о системах Ленин не раз слышал от своего товарища по партии, большевика Александра Богданова, но взгляд на систему у этого фантазера носил отпечаток поверхностных рассуждений, как и многое в его статьях. Не случайно Богданова пришлось вывести из членов ЦК партии. Он сейчас на Капри, где создает группу «Вперед». Вот и Красин…