Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

На верхней панели надпись SONY Digital Music Player, ниже нарисованы кнопки и стрелки. Отметив несуразность названия, которое можно было перевести как «пальцевый музыкальный игрок», Нинель перевернула плеер тыльной стороной. Здесь она обнаружила неглубокую прямоугольную впадину, с которой явно что-то содрали. Причем, содрали грубо, оставив на поверхности борозды и клочки черной бумаги. Зачем это сделали, что хотели скрыть? От этих вопросов тревога усилилась.

Будто подслушав ее мысли, Федотов взял из рук жены странный аппарат, а то, что он странный, Нинель не сомневалась с самого начала. О фонографах она знала и убедилась, сколь отвратительно они звучат. Перед отъездом из Парижа ей попалась статья в журнале Радиоэлектроника о записи музыки на эбонитовых дисках по методу германского инженера, фамилию которого она сейчас не помнила. Автор писал о достоинствах портативного механического граммофона, выпускаемого компанией ее мужа и названого «Патефон». Там же шла речь о фонографах с ламповым усилителем, которые вот-вот должны выйти на рынок.

— Борис, это электронный проигрыватель? — Нинель, наконец, вспомнила термин из статьи.

— Не совсем, — обойдя кресло, Федотов наклонился над женой, — смотри, нажатие на эту кнопку включает воспроизведение, нажатие на эту останавливает. Сейчас прозвучит своеобразная частушка. Не пытайся понять смысл, его там нет, просто прослушай. Хорошо? — Федотов просительно заглянул в глаза женщины.

— Нет, не хорошо, — Нинель решительно отодвинула руку с наушниками, — Федотов, я тебя не узнаю, ты же решился, а сейчас опять оттягиваешь время.

Борис действительно тянул резину. Начав готовить кофе, он, наконец-то, осознал, ЧТО именно вывалит на голову своей Нинели, и делать это ему категорически расхотелось. Тут же мелькнула спасительная мыслишка, предложить ей неделю послушать записи, а там, смотришь, она и сама откажется. Увы, из этой затеи ничего не вышло, а его, как нашкодившего щенка, щелкнули по носу. Сев в свое кресло, Федотов посмотрел на жену.

— Господи, какая же ты красивая, — фраза вырвалась сама собой.

— Борис, все настолько серьезно? — на этот раз в голосе женщины прозвучало опасение.

— Ну, это как посмотреть, — страх жены, как это ни странно, вернул Федотову обычную уверенность, — Нинель, ответь, что-нибудь для тебя изменится, если ты узнаешь, что этот аппарат Зверев купил в тысяча девятьсот пятом году? — Федотов понял, что нащупал правильную нить разговора.

— Нет, конечно, но где он мог его купить?

— А если в тысяча девятьсот пятнадцатом? — Федотов упрямо вел свою линию.

— Борис, как в пятнадцатом?

— Нинель, ответь, пожалуйста, на мой вопрос, — с нажимом произнес Федотов.

— Да нет, конечно, какая разница, когда он его купил, но я не понимаю, к чему ты клонишь.

— К тому, что этот плеер Зверев приобрел в две тысячи четвертом году, и называется он цифровой музыкальный проигрыватель японской фирмы «Сони». Музыка в этом устройстве записана в так называемом цифровом формате, а считывается специальным лучом света вот с этого диска, — Федотов ловко выщелкнул переливающийся цветами радуги компакт диск емкостью 750 МБ, — его надо держать вот так, — Федотов осторожно вложил в руки жены диск, — только не прикасайся к радужной поверхности.

Треп о технологии давался легко, обеспечив переселенцу передышку, а женщине возможность осмыслить сказанное. Отказываясь верить, Нинель растерянно перевела взгляд с мужа на диск и обратно.

— Он побывал в будущем!? — возглас прозвучал шепотом и еще тише продолжение. — И ты, вместе с ним, и Мишенин?

— Нинель, стоп! — команда прозвучала резко, а вместо компакт-диска в руке Нинель оказалась рюмочка коньяка, которую Федотов успел наполнить, пока готовил чай, — зажмурь глаза и махом, как извозчик.

В порядке «шефской помощи», Федотов показал, как это надо делать, а Нинель тут же был предложен соленый огурчик.

— Я понимаю, что коньяк солеными огурцами закусывают только босяки, но тут ничего не поделать, детство у меня такое было. Да ты сама мне это не раз говорила, но сейчас надо повторить. И не отказывайся, так надо! — Федотов вновь добавил в голос металла.

Вторая прошла хуже. Нинель закашлялась, а Федотов, слегка поглаживая, одновременно мягко похлопывал жену по спине, приговаривал.

— Ну, вот и хорошо, вот и славно, теперь я с чистой совестью расскажу тебе, что такое рок-музыка, и какие наряды носят женщины в будущем, а остальное завтра, но не все, а частично. Только не надо мне возражать. Все будет хорошо, пойдем потихоньку наверх. Поздно уже.

Уснуть удалось к четырем ночи, и все это время Федотов рассказывал, что такое рок-музыка, и как зародился этот стиль. Много времени ушло на объяснение, что такое музыкальный синтезатор. Попытки перевести разговор на тему: «А как вы туда попали?» решительно пресекались. Впрочем, Нинель и не настаивала, зато научилась управлять плеером. Засыпая, она сожалела лишь о двух моментах. Во-первых, никому этот аппарат показывать было категорически нельзя, а, во-вторых, она так ничего и не услышала о нарядах.