Охота на бабочек

Надин внимательно выслушала его, размышляя о том, что Стайнбергер наверняка придумывает истории прямо на ходу. Впрочем, она хотела лишь усыпить его бдительность, и у нее получилось. Пока она подавала ему легкие мячи, и он быстро вошел в нужный ей ритм.

— Ваше глубокое понимание Кей-Ти как актрисы и как женщины достойно восхищения.

— Я полагаю, следует изучить все грани людей, с которыми работаешь. На время съемок мы становимся настоящей семьей, а это означает близкие отношения и ссоры, смех и разочарования. Себя я вижу отцом семейства — я задаю тон, я стою у штурвала, так сказать. Чтобы актеры смогли играть как следует, мне приходится понимать и предвосхищать их малейшие потребности. И вот мы потеряли одного из членов семьи, потеряли при неожиданном и трагичном стечении обстоятельств. Мы глубоко переживаем нашу утрату.

— Вам ведь уже приходилось терять своих близких. Должно быть, прошлый опыт и отеческое отношение к сотрудникам здорово помогают сейчас. Когда-то вы нашли в себе силы пережить трагическую смерть Шерри Венделл. Какая была звездная пара и какой бурный развод! Пресса вас буквально под микроскопом изучала. А потом она погибла. Вы уже не были вместе, но все равно это ужасная утрата!

— Шерри была одной из самых необычайных женщин в моей жизни. И опять же, какой талант! — Он сокрушенно покачал головой. — Кто знает, каких высот могла достичь Шерри, проживи она дольше.

— Вы тогда были в Каннах — вы оба, — когда она утонула. Вы успели с ней помириться?

Стайнбергер дернулся, потом взял себя в руки:

— Знаете, чем сильнее любовь, тем громче ссоры. Мы с Шерри познали и то и другое.

— И снова трагическая, нелепая смерть. Поскользнулась, упала и утонула. Почти то же самое произошло и с Кей-Ти. Представляю, каково вам сейчас.

— Я… Одна погибла случайно, другую убили. Но вы правы — две блестящие актрисы преждевременно ушли из жизни.

— И еще одна талантливая актриса, которую вы… да что там, все мы потеряли слишком рано, — Анжелика Колфилд. Хотя для вас ее смерть стала тяжелой потерей, ведь вы не только работали вместе, но и дружили. Некоторые даже утверждают, что вы были очень близки.

Надин заметила, что Стайнбергер крепко вцепился в подлокотники кресла и стиснул зубы.

— Да, мы дружили… Боюсь, Анжелике оказалось не под силу нести груз необычайного таланта и соответствовать ожиданиям публики.

— До сих пор идут бесконечные споры о ее смерти: что это — самоубийство или несчастный случай и кто же отец ребенка, которого она носила. По вашим словам, вы были дружны с ней. Скажите, а вы знали, что у нее на уме? Она призналась вам, что ждет ребенка?

— Нет, — чересчур резко ответил Стайнбергер. — В тот момент меня, к сожалению, отвлекали семейные дела: моя жена ждала первенца. Если бы я был чуть более… внимателен, чуть более открыт чужим проблемам, то, может, и заметил бы или почувствовал что-то не то. Почему она не рассказала мне как другу? Не позвонила?

— Вы говорили, за пару дней до трагедии она приходила к вам на студию.

— Да-да. Оглядываясь назад, я спрашиваю себя: выглядела ли она расстроенной? Мог ли я разглядеть отчаяние в ее глазах? Ничего такого я не увидел. Наверное, она тщательно скрывала свои чувства. Ведь Анжелика была актрисой до самого конца!

— Значит, вы считаете, что она наложила на себя руки?

— Как я уже сказал, у нее было много проблем и хрупкая психика.

— Я спрашиваю вот почему: судя по вашим старым заявлениям и показаниям, вы были совершенно уверены в том, что передозировка произошла случайно.

Лоб Стайнбергера покрылся испариной.

— Видите ли, время лечит и приносит ясность. И все же с уверенностью я могу сказать только одно: ее смерть стала ужасной трагедией. Надин, давайте…

— Давайте подведем итог. Погибли три близких вам в той или иной степени женщины — три талантливые и знаменитые актрисы. Причины разные: несчастный случай, явное самоубийство и убийство. А ведь еще одно самоубийство совершил ваш компаньон и давний друг Бастер Перлман!

Стайнбергер заметно напрягся, и Надин пристально посмотрела ему в глаза.

— Ах, Джоэль! Вам так досталось от жизни — столько трагедий и нелепых смертей. Взять хотя бы несчастный случай в колледже с вашим лучшим другом и соседом по комнате! Или злополучное происшествие, стоившее жизни вашему наставнику, великому Марлину Дресслеру! Представляю, как это вас тяготит.

Пауза затянулась, потом он ответил:

— Приходится жить дальше. Я счастлив, что мне довелось узнать их, работать с ними и с другими, не менее одаренными людьми. Когда полжизни посвятишь индустрии, где собрано столько талантов со всеми их преимуществами и недостатками, подобные потери, к сожалению, неизбежны.

— Потери, может, и неизбежны. Но убийства? Остается лишь надеяться, что это скорее исключение, чем правило.

— Я совсем не это имел в виду, Надин. Тем не менее в нашем обществе, в нашем мире и не такое бывает.