Охота на лисицу (СИ)

Лиса, воспользовавшись замешательством, тихонько проскользнула мимо Гаскона и прикоснулась к чешуе Кельтуллиса. Она пылала, но девушку не обжигал этот огонь. Голова дракона повернулась к рыжей.

— Если позволите… — вставил Рейнард. — Рассуждения о том, какого пола Кельтуллис, несомненно, занимательны… Но больше меня интересует, как Ференцы опустились до столь позорного поступка.

— Нетрудно догадаться, — ответила Мэва, обратившая внимание на гляделки девушки и дракона. — Они боялись, что дракон увеличит и без того огромную дань, чтобы выкормить молодняк… И потому решили ударить заблаговременно.

— И славно поступили! — воскликнул Эйк. — Зло в зародыше душить надлежит!

Лиса повернула голову к говорящему рыцарю. Драконица проследовала за её взглядом и, почувствовав боль девушки, сказала:

— Мы для них всегда будем злом… Я не хотела, чтобы моих детей постигла твоя участь… Только за нас всё решают остальные, — дракон выдохнул в лицо девушки воздух вместе с паром, так что слезинки, скопившиеся в уголках глаз разбойницы, испарились, — не лей воды… У тебя всё впереди.

К несчастью Ференцов, яда оказалось слишком мало: взбешенная видом разбитых яиц, драконица собрала последние силы и полетела в сторону ближайшего поселка. Затем случилось то, что Мэва увидела собственными глазами… А теперь ей нужно было решить, каким будет конец всей истории. На совести драконицы были десятки, а может даже, сотни жизней… Но на это нападение ее подло спровоцировали краснолюды. Королева смотрела, как рука Лисы в последний раз проводит по голове дракона, потом девушка встала рядом с королевой:

— Друиды верят, что всё в этом мире взаимосвязано. Что на каждое зло найдется добро. Что каждое действие влечет противодействие. Кельтуллис… Ты забрала множество жизней, и за это тебя ждёт кара… Но и тот, кто причастен в смерти невинных существ, твоих детей, понесет наказание. Не сейчас, не завтра, но когда-нибудь судьба обязательно покарает их.

— Я понимаю твою боль, — сказала Мэва после долгого молчания. — Но ничто не может оправдать смертоубийств, которые ты устроила.

— А что бы ты сделала на моем месте? — рыкнула драконица. — Написала бы жалобу старосте Гоогу? Они убили моих детей!

— Я бы сделала то же самое, — без колебаний ответила королева. — Я бы отомстила… Зная, чем мне это грозит.

Чудовище долго смотрела Мэве в глаза… А затем опустило голову.

— У меня уже нет сил защищаться… Нет причины защищаться. Делай, что считаешь нужным, — Кельтуллис взглянула на рыжую, — Друиды во многом правы… Остается надеяться, что на этот раз равновесие не подведет…

Мэва высоко подняла меч — и опустила его с огромной силой, разрубив поперек покрытое чешуёй брюхо. Чудовище протяжно заревело, стегнуло хвостом, рассыпая вокруг бриллианты… И застыло неподвижно.

Кельтуллис последний красный дракон меж Великим морем и Огненными горами, испустил дух. Наступила странная тишина. Никто не славил королеву, не хлопал в ладоши… Только Эйк шептал под нос благодарственную молитву. Лиса нагнулась, касаясь головы дракона:

— Va faill{?}[Прощай]…

— Как-то оно… — Гаскон первый прервал молчание, провожая взглядом уходящую разбойницу. — Как-то оно не слишком эпично.

— А ты чего же ожидал? — Габор упер руки в боки. — Что трубы заиграют или земля затрясется? Вот взял он и сдох, что ж ему еще было делать?

— Я уверен, госпожа, — отозвался Рейнард, — что поэты наделят эту минуту соответствующим величием.

— Наверняка, — королева убрала меч. — Потому что они лжецы.

Королева велела солдатам забрать часть драконьих сокровищ, — немного, ровно столько, чтобы не навлечь не себя гнев Брувера Гоога, но достаточно, чтобы сторицей возместить понесенные лирийцами потери. Гаскон поспешил найти Лису. Она нашлась у своего коня: гладила его, отстраненно смотря вдаль.

— Лисенок, что там эта ящерица говорила? — обратил парень на себя внимание, красные глаза девушки взметнулись к его лицу, а потом она бросилась в его объятия. Гаскон сначала опешил от такого неожиданного действие, но быстро поспешил успокоить рыжую, — Ну, Лисенок, что случилось?

— Зло в зародыше надлежит душить, — ответила тихо она, не поднимая головы, отчего парню пришлось прислушиваться.

— Ты из-за слов Эйка? Да не обращай ты на него внимание! Его как послушаешь, так вообще с ума сойти можно.

— Нет… Я… Меня в три года нашли друиды… Я не помню, что было до, да и практически всё, что было после. А когда… когда спросила у друидов, как я там оказалась… Мне не стали врать… Скорее всего маленький ребенок, говоривший вещи, которые сбывались, для простого человека является злом…

— Тебя бросили одну… — неверующе проговорил кобелиный князь, — Как… как ты выжила?

— Я не знаю… Но для родителей я оказалась злом, которое лучше задушить в зародыше, пока оно не выросло, — парень услышал всхлипы и прижал девушку ближе к себе, — Эти дракончики, они даже света ещё не видели… А для других уже являлись злом.