Охота на лисицу (СИ)

— Лисенок, тише, тшш… Я не знаю, что с этим делать… Но пойми, ты — не зло. Ты главарь банды, которая принимает в свои ряды каждого желающего, дает людям и нелюдям второй шанс. Ты прекрасный стратег, который сделает всё ради своих. Ты умелый взломщик, ну, не такой умелый, как я, — Лиса тихонько рассмеялась ему в куртку, — Ты ловкая лисичка и храбрый воин… Лисенок, ты не останешься одна, я обещаю, — он взял в руки её лицо, большими пальцами вытирая слезы, — Ты — маленький уголек костра, — он подмигнул ей, припоминая недавний разговор, — А ещё ты можешь опоздать, ведь Мэва уже поехала дальше.

Лиса оглянулась по сторонам, никого не заметив, она поднялась на носочки и чмокнула Гаскона в щеку:

— Спасибо, — застенчиво улыбнулась она, вскочив на коня, и поспешила за отрядом королевы. Парень со счастливой улыбкой вскоре догнал её кобылу, и они поехали вместе, о чем-то переговариваясь. Как бы Гаскон не пытался отвлечь девушку, он часто замечал её полные боли взгляды назад, туда, где осталась пещера Кельтуллиса.

Мэва прищурилась, чтобы лучше разглядеть происходящее. На обрыве, висящем над пропастью, собрались десятки краснолюдов. Все они обернулись в сторону помоста, на котором стояла… Деревянная бочка.

— Что тут происходит? — спросила королева. — Какой-то праздник?

— Ага, праздник говорящей бочки, — съязвила Лиса, прекрасно зная, что это такое.

— Нет, — ответил Габор. — Казнь.

Из бочки выглянула косматая голова. Длинные острый нос и торчащие уши не оставляли сомнений: их обладатель был гномом. Мэва впервые видела гнома собственными глазами.

— Спа-аси-и-ите-е-е! — надрывался гном. — Они меня убивают! Сбросят в пропасть!

— Заткни хайло! — рявкнул стоящий рядом краснолюд, после чего затолкал гнома в бочку и закрыл крышкой. — При тяжести твоих преступлений о более мягкой каре нельзя было и мечтать!

— Что ж он такого натворил? — напугалась рыжая разбойница.

Мэва соскочила с коня и, невзирая на протесты Габора, взобралась на помост. Один из палачей недовольно закричал:

— Сюда нельзя… Эй, эй, какого черта! Ты что вытворяешь?

— Я думала, все очевидно. Прерываю казнь.

— Уф-ф-ф! Слава богам! — послышалось из бочки.

— Эй, эй, нет у тебя такого права! Суд уже прошел! Наказание назначено! — отвечал один из краснолюдов.

— А что он сделал-то? — настаивала вставшая рядом с королевой Лиса.

— Хо-хо! Лучше спроси, чего он не сделал, поганец! Приехал сюда с целой лавкой изобретений, шлялся по домам, расхваливал этот хлам до небес. И что же он нам продал? А? — стукнул недовольно краснолюд по крышке бочки, — Петарды, что в руках взрываются! Жидкость для бороды, от которой волосы загораются! Заводные игрушки для детей, какие раз заведешь, и потом ни в жизнь не остановишь!

— Надо было просто покрутить винтик сзади, и…- объяснял изобретатель, Лиса прикусила губу, чтобы не засмеяться в голос.

— Пасть закрой, каналья! Ну… Это мы бы еще простили, если б он не нарушал наши святые законы и обычаи.

— Например? — поинтересовался Габор.

— В шапке в кузню входил! Гвозди в зубах держал! Сок себе в пиво наливал, тьфу!

— Королева, прости, но я отойду и просмеюсь, — тихо обратилась к Мэве Лиса, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку.

— И это еще не самое худшее… Самый страшный его проступок я приберег напоследок: он свистел в шахте! — уходящая девушка услышала последнюю реплику и, уже не сдерживаясь, рассмеялась.

— Ну и ну!.. Да как он мог! — после этих слов Габора, терпение Гаскона тоже лопнуло, и он поспешил за девушкой, с которой они уже вместе смеялись над глупостью таких законов.

Пока королева выясняла тонкости законодательных актов краснолюдов, двое бандитов не могли никак отойти от смеха. Рядом стоящий Рейнард пытался что-то объяснить и предположить возможные последствия нарушений этих законов, но это не успокаивало пару, а только ещё больше смешило, да так, что граф Одо вскоре сам понял, что многие из его вариантов настолько бредовые, что он сам давил в себе предательскую улыбку. Однако Мэва нашла лазейки в Кодексе Штейгера, и освобожденный гном по имени Барнаба Беккенбауэр вскоре присоединился к отряду королевы. Изобретатель, повидавший почти весь мир, быстро влился в компанию и вскоре с удовольствием рассказывал о своих приключениях Лисе и Гаскону, которые с каждого, как казалось самому гному, его гениального изобретения звонко смеялись и предлагали свои идеи, чтобы ещё гений мог создать.

Мэва ехала молча, пытаясь сосчитать, сколько дней она провела в изгнании. Ее размышления прервал голос разведчика:

— Госпожа! Госпожа! Посмотрите!

Солдат показал ей отпечатки сапога не снегу. Мэва уже встречала следы этих ботинок, покованных гвоздями: на песчаных дорогах Лирии, на пепелищах Аэдирна. Но зов разведчика пришли и все остальные. Гаскон принялся осматривать следы, Лиса же осматривала местность, ища другие подсказки.

— Следы нильфгаардских пехотинцев, — процедила Мэва.

— Притом свежие, — вмешался Гаскон, — Они были здесь день, самое большее два дня назад.

— И что-то везли, — добавила рыжая, указывая на следы колес и копыт.