Охота на лисицу (СИ)

Лирийцы шли в тишине, они слишком устали, чтобы подбадривать себя песней. Внезапно в небе загрохотало, поднялся сильный ветер. Шла гроза.

— Дьявол… — Мэва спрыгнула с седла. — Разбиваем лагерь! Быстро, быстро!

Прежде чем солдаты разгрузили повозки, с неба стеной хлынула вода, помочив всех до нитки. Позже лирийцы сидели, сжавшись, в протекающих палатках, кашляя и стуча зубами. Гаскон пытался укрыть от воды Лису, согреть своим теплом, но помогало это мало, ведь сам он тоже мерз. Распогодилось только к утру. Мэва выжимала воду из плаща, рядом стояли главари бандитов, даже сейчас неунывающие, и о чем-то весело переговаривались. К ним подошел Рейнард, по его лицу королева поняла, что случилось что-то плохое.

— Ваше Величество… Ночью человек десять солдат из одиннадцатого полка пытались сбежать из лагеря. Их задержали часовые. Они ожидают вашего суда в палатке для совещаний.

Мэва застегнула все еще мокрый плащ, переглянулась с советниками. Она догадывалась, почему солдаты решили сбежать: они потеряли веру в победу, тосковали по своим семьям, с них довольно было изнурительного марша и непрерывных сражений. Королева их понимала. Она тоже была измотана и терзалась сомнениями. Но она знала, что должна дать ясный знак остальным воинам и наказать дезертиров. Вопрос лишь в том, насколько строго. Мэва вошла в палатку, за ней зашли и ее командиры. Одни солдаты опустили взгляд, устыдившись своего поступка. Другие же, напротив, подняли красные от слез глаза в немой мольбе.

— Вы знаете, что полагается за дезертирство, — обратилась Мэва к связанным солдатам. — Я должна всех вас повесить. Но… Вы прошли со мной долгий путь. Долгий и трудный. Поэтому я ограничу наказание понижением в звании и лишением годового жалованья. А теперь прочь с глаз моих! Немедленно!

Дезертиры пробормотали слова благодарности и поспешили выбежать из палатки, пока королева не передумала. Мэва вернулась к себе — злая и раздраженная. Когда отряд отправился в путь, королева, желая развлечь себя хоть каким-нибудь разговором, хотела обратиться к Лисе, однако той не оказалось по близости, не оказалось девушки и в обществе Гаскона. Королева нашла Лису и ее помощника в одиннадцатом полку. Идя в ногу с солдатами, она что-то увлеченно рассказывала, показывая на окружающие их болота. Мэва решила прислушаться.

— Вы что же, думаете, что сбежать отсюда так легко? — спрашивала она с вызовом. — В одиночку вас сожрут бестии, затянет болото или одолеет еще какая хворь… Эти места — территория обитания жуткой твари: Гернихоры. Помните сражение с бесом? — многие заинтересовано кивали, не обращая внимание на непогоду и недавнее недовольство. — В тех руинах был похоронен эльфский воин, который сражался с этой бестией, — Уэверт убежденно кивал на реплику своего главаря. — Меч, что забрала наша королева, единственный в своем роде, и лишь он один способен сразить чудовище!

— Фокси, — позвал девушку эльф, — думаю, нашим друзьям нужно напомнить, почему они пошли воевать, — сказал он, доставая лютню.

Полилась грустная мелодия, которую сопровождали не менее унылые слова девушки. Они точно передавали состояние всей армии, солдат, самой Мэвы. Песня уводила слушателей в прошлое, когда они имели все, что им хотелось и что им принадлежало. Напоминала о том, что было потеряно. Характеризовала нынешнее состояние, общий фатализм и пессимизм в рядах. Однако выводила вперед, придавала надежду и вселяла веру в души. Лиса напоминала всем за что они дрались. За свободу! Без неё можно жить — только, это не жизнь! *

Королева видела глаза своих воинов, видела блестящие слезы, что стекали по их щекам, видела плотно сжатые губы и полный решимости взгляд вперед. Мэва с благодарностью смотрела на маленькую отважную рыжеволосую девушку, что могла не только сама ринуться в бой, но и умела найти слова для бойцов. Лиса потрепала за плечи ближайших солдат, подбадривая, и вскочила на коня, оставляя одиннадцатый полк, из которого больше никто не смел дезертировать.

Жители Ангрена хоть и привыкли жить среди чудовищ и черной магии, но никогда не забредали в Ийсгит. Лирийцы только один раз наткнулись там на след человеческого жилья: посреди ольшаника они заметили очертания крытых соломой хат.

— Поселок жилой? — обратилась Мэва к разведчикам.

— С этого расстояния сказать нельзя, госпожа.

— Разве что в нем живут чудовища, — ответила Лиса, осматривая обглоданные кости.

Лирийцы вошли в деревню с оружием в руках, готовые к бою. Они быстро убедились, что поселение заброшено: подгнившие дома склонились к земле, тропинки поросли высокой травой. Но кто-то здесь побывал, и притом совсем недавно: это можно было понять по трупам гулей, лежавшим у колодца. Мэва встала на колени возле одного из чудовищ. Оно было разрублено пополам. Тот, кто нанес этот удар, должен отличаться необычайной силой… И орудовать бритвенно острым мечом.

— Ведьмак, — заключила Лиса, осмотрев глубокие порезы, пропитанные какой-то субстанцией, и слегка подгорелые края ран.