Охота на льва

Так совпало, что к моменту прихода в нашу эскадрилью капитана Артемьева я был допущен к самостоятельным полетам и за мной была закреплена довольно пожилая матчасть - вертолет, первые записи в формулярах которого были сделаны, на мой взгляд, гусиным пером и ореховыми чернилами. На его боках лупилась краска, покрышки колес его шасси стерлись почти до запрещенного третьего корда, но после расконсервации, замены обоих двигателей, лопастей несущего и хвостового винтов, замены масел, набивки шарниров, зарядки системы пожаротушения, вертолет очнулся от летаргического сна, и оказалось, что он молод и весел. На облете, который выполнял уже капитан Артемьев со мной и лейтенантом Курочкиным, борт показал себя прекрасно, члены его неожиданно образовавшегося экипажа в полете сразу нашли общий язык, понимали шутки друг друга в промежутках между докладами о параметрах систем, - так что, после полета, капитан Артемьев решил внести в штатное расписание именно этот состав своего экипажа. Но уже второй совместный полет преподнес командиру сюрприз. Вернее, сюрприз случился еще до полета - на стадии руления со стоянки на полосу. Командир перед запуском сказал своему новому правому летчику, что летать и обезьяну можно научить, а вот рулить умеет не всякий летчик. "Будем учиться рулить, а не подлетывать", - сказал он. И Миша порулил... Но рулил он не долго - вдруг поведя хвостом, он срубил хвостовым винтом один из столбиков аэродромного ограждения, намотав на винт колючую проволоку. За это происшествие - Мишу прозвали Тараном, но эта кличка скоро превратилась в Тарантелло, а кто-то называл Мишу и Тарантулом.

Снос столбика повлиял на судьбу капитана Артемьева сильнее, чем следовало ожидать.

Из штаба округа прибыла проверка, капитан Артемьев писал объяснительные, стоял часами перед проверяющим, который, сидя на диване, распекал провинившегося. Наконец, нервы Артемьева сдали. Он сделал шаг к дивану и сказал:

- Товарищ полковник, расследование считаю законченным. Рекомендую вам не вставать с дивана, иначе снова на него упадете!

Полковник увидел сжатый кулак капитана и благоразумно не встал с дивана, пока в кабинет начштаба, где проходило дознание, не вбежал его хозяин, и не утащил капитана за воротник куртки. После этого комэска отстранил Артемьева от полетов,