Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Дон Карло, маркиз Теодоли, доныне состоявший в папской гвардии, в недавнем времени покинул пост и оставил военную карьеру, дабы сделаться духовным лицом, и надел сутану священника. Теперь же мы узнаем с изумлением, что несколько времени назад он заключил тайный брак с горничной, от которой уже имел сына. Кардинал викарий, таковым поступком возмущенный, приказал наложить на него епитимью и лишить духовного сана. Несомненно, так поступить мог только безумец[715].

В действительности Карло Теодоли в 1831 году был определен Его Святейшеством папой в корпус Папской гвардии[716], но сведений о том, что в какой-то момент он захотел принять духовный сан и потом был его лишен за провинность, нам обнаружить не удалось[717].

Что же касается утверждений Ронкалли о Мариучче, мы полагаем, что он или получил неточную информацию, или неправильно истолковал некоторые факты. Прежде всего, это касается мнимого сына – на самом деле, это, должно быть, была бедная Клотильде. Во-вторых, «тайный брак» – выражение, заставляющее думать о недозволенной добрачной связи, продолжавшейся некоторое время, поскольку на самом деле брак Карло с Мариуччей был заключен всего за два дня до того, как сообщение о нем появилось в хронике; а дата разрешения на брак, выданного 4 июня[718], свидетельствует об известной спешке и таинственности, может быть, потому, что Мариучча была беременна; и действительно, первая дочь супругов, Костанца, родилась 4 января следующего года[719]. Наконец, сообщение о том, что Мариучча была горничной, противоречит подушным спискам, согласно которым у нее самой была служанка (если только не предположить, что Ронкалли таким образом хотел подчеркнуть низкое сословное положение женщины, не равной по происхождению римскому патрицию).

Однако остановимся на этом, прибавив только, что в 1845 году по адресу на Виа ин Лучина, № 26, были зарегистрированы

Теодоли Карло, сын маркиза Джироламо, 37 [лет], рожденный в Риме; Фалькуччи Мария, 31 [года, рожденная в] Асколи, вдова Кипренски; Кипренски Клотильде, дочь покойного Ореста, 8 [лет], Костанца, дочь от второго брака, 2 месяцев[720].

Из подушных списков приходов, в которых чета Теодоли проживала впоследствии и которые мы выборочно просмотрели вплоть до 1860‐х годов[721], явствует, что на протяжении тринадцати лет у супругов родилось девять детей, шестеро из которых умерли во младенчестве.

Возвращаясь к Клотильде, отметим выходящее из ряда вон обстоятельство: дочь Кипренского была конфирмована 13 января 1838 года в базилике Сан-Джованни ин Латерано[722]: конфирмация в восемь месяцев более чем необычна, и как раз это может объяснить, почему в соответствующих архивах до сих пор никто не находил никаких сведений о девочке. Как правило, римский катехизис рекомендовал конфирмовать ребенка не ранее семи лет, считая, что в таком возрасте смысл таинства будет лучше понят новым христианином. Было только одно исключение: угроза близкой смерти ребенка; и хотя подтверждения факту опасной болезни Клотильде между концом 1837 и началом 1838 года не найдено, следует все же предположить, что именно это обстоятельство побудило Мариуччу испросить и получить разрешение духовных властей на безотлагательное совершение таинства конфирмации.

Некоторые сведения, почерпнутые из римских нотариальных актов, позволили нам проследить дальнейшую судьбу Мариуччи и Клотильде.

В апреле 1839 года, меньше чем через три года после смерти Кипренского, Анна-Мария Фалькуччи приобрела два этажа (третий и четвертый) с чердаком и подвалом в здании, расположенном именно на Виа ин Лучина, № 26, за шестьсот пятьдесят скудо. Недвижимость перешла к ней от некоего Микеле Домбровского, уроженца Вильно, через подставное лицо, торговца Франческо Масса, проживавшего на Виа дель Корсо, № 421[723]: то есть того портного Масса, который фигурировал в списке кредиторов художника в «Описи имущества покойного Ореста Кипренского». Домбровский же, в свою очередь, назван в перечне виленских собственников, имущество которых было конфисковано российскими властями после Польского восстания 1830–1831 годов, как это следует из публикации в римской периодике[724].