Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Следствием этого стал акт от 1 августа 1839 года о признании дома собственностью (recognitio in dominum) Благотворительного общества при Санта-Мария делла Пиета ин Кампо Санто ди Рома[725]: проще говоря, основная собственность на недвижимость принадлежала обществу, которое, согласно акту передачи долгосрочному арендатору (enfiteuta), предоставляло ее в неограниченное пользование (utile dominio) после выплаты налога на возобновление концессии (laudemio) и прежде всего – выплаты годичной арендной платы. Каждый раз после того, как пользователь utile dominio менялся, было необходимо получить согласие основного собственника недвижимости, которому (то есть согласию) предшествовал осмотр недвижимости, проверка регулярности платежей и подтверждение или установление размера годовой арендной платы, которая в данном случае составила семьдесят пять римских скудо в год.

Вспомним теперь, что при своем последнем допросе Анджела Паллони утверждала, что ее дочь содержит гостиницу именно на Виа ин Лучина: это согласуется с записями в книгах прихода за 1840‐е годы, из которых следует, что Мариучча и после брака с представителем знатной римской семьи продолжала сдавать внаем комнаты в своем жилище[726]. Но даже притом что в Риме той эпохи субаренда была весьма распространенным источником дохода, все же она не могла обеспечить повседневных потребностей[727]. Может быть, поэтому в 1845 году, когда прервались все отношения с русскими властями, Мариучча находилась в тяжелом материальном положении и была вынуждена взять кредит. В соответствующем нотариальном акте читаем:

<…> поелику сказанная Клотильде Кипренской должна получить некоторую сумму в счет оплаты собственности ее отца из Петербурга и будучи вынужденными тотчас потребовать выплаты аренды за разные полугодия Обществу обладателей за названные два этажа дома, как она, так и родительница ее Мария Фалькуччи, постановили возместить недостачу средств, в коей они теперь находятся, и определить долг в двести скудо[728].

«Некоторая сумма из Петербурга», вероятно, подразумевала деньги, вырученные от распродажи имущества Кипренского на аукционе этого года, организованном Академией (в результате эта сумма оказалась незначительной).

Впоследствии чердак был переоборудован в пятый жилой этаж, что повысило стоимость недвижимости. Эта затрата, возможно, рискованная, между 1846 и 1862 годами повлекла за собой целую серию нотариальных актов о займах, запрошенных Анной-Марией и Клотильде, относящихся к ним квитанций, взаимных поручительств Анны-Марии и Карло, ипотечных кредитов, справок о просроченной арендной плате и тому подобных документов[729], которые подробно описывать нет необходимости.

Более важными для наших целей являются два документа, составленные нотариусом Доменико Монти 5 декабря 1864 года и 3 апреля 1867 года соответственно[730]. Они свидетельствуют о том, что в 1864‐м долги вынудили Мариуччу и Клотильде продать недвижимость за три тысячи двести скудо. В задаток они получили тысячу семьсот пятьдесят скудо, которые пошли на уплату долгов, образовавшихся в течение предшествующего десятилетия, и на возврат ссуды, двумя годами ранее полученной Клотильде от Карло, о которой мы скажем несколько ниже. Остальная сумма – тысяча четыреста пятьдесят скудо, из которой было вычтено двести пятьдесят скудо на погашение ипотеки за проданную недвижимость, в 1867‐м была положена в банк Монте ди Пиета и предназначена стать приданым, поскольку обе, Мариучча и Клотильде, при своем бракосочетании не получили никакого приданого (в ту эпоху приданое, хотя и находилось под контролем супруга, часто бывало единственным наследством, которым женщина могла располагать, и единственным обеспечением в случае необходимости).