Охота на полузверя

Шли быстро. Лотер торопил воржиху, время от времени рыча переходя на бег, но Вельда выносила все с молчаливой стойкостью, достойной настоящей подруги вожака. Полузверь поглядывал на нее, одобрительно кивая, когда она безропотно лезла за ним сквозь заросли, которые невозможно обойти.

Вельда, даже по меркам людей и гоблинов, светится красотой и здоровьем. Любой ворг, который сможет увлечь ее, будет доволен, поэтому Лотер ухмыльнулся, словно вырвал из лап гнома слиток золота. Лишь пару раз, когда глядел на нее, красный туман на задворках ума, колыхался, будто за ним скрывается нечто, стремящееся вырваться наружу.

Полузверь тряхнул головой, выгоняя муть из мыслей, и зарычал. Из куста лещины выскочил заяц и бросился прочь, петляя между соснами, как иголка в ткани. Вельда упала на четыре конечности, намереваясь рвануться за ним, но Лотер остановил.

— Уже не догонишь, — сказал он.

— Я могла бы попытаться, — произнесла воржиха выпрямляясь. — Мы давно не ели. А ты еще слаб, тебе нужны силы.

Лотер хмыкнул и сдвинул брови, недовольный, что постоянно напоминают.

— Не слаб я, — отозвался полузверь, продолжая путь. — Мелкинд назвал бы это сдержанностью.

— Сдержанностью?

Ворг поморщился.

— Слово гадкое, — сказал он. — Не дело воргу быть сдержанным. Но батлок та еще дрянь. А что не ели, это да. Ты права. У меня с самого утра желудок прилипает к позвоночнику.

— Так может я все же за зайцем? — встрепенувшись, спросила Вельда.

Лотер показал головой и проговорил:

— Живая добыча оно, конечно, хорошо. Да только силы потратишь. И мало нам зайца будет. Чуешь дым?

Воржиха на ходу приподняла подбородок, взгляд стал сосредоточенным, а ноздри затрепетали, как у зверя, выслеживающего добычу. Пару мгновений она пробовала воздух, затем резко выдохнула и сказала, указывая за стволы:

— Еле заметная струйка тянется вон, оттуда.

— Туда и пойдем, — отозвался полузверь. — Тем более, нам по пути.

Вельда удивленно охнула.

— Но запах слишком слабый, — произнесла она, — идти далеко.

— Значит, надо спешить.

Он ускорил шаг и снова вытащил бутыль из кармана. Поднеся к лицу, стал разглядывать темно-зеленую жидкость, которой теперь ровно половина. Потом вытащил пробку и сделал глоток. Маслянистая горечь моментально связала рот и жгучим потоком потекла в глотку. Полузверь закашлялся, но, когда воржиха подбежала и стала хватать за руки, то ли пытаясь поддержать, то ли еще зачем-то, рыкнул так, что Вельда отскочила на волчий прыжок.

— Фу, дрянь, — отозвался Лотер, кривясь и убирая склянку в карман.

Когда они вновь продолжили путь, Вельда спросила осторожно:

— А что это?

— Ты про склянку?

Воржиха кивнула, а полузверь произнес, обходя муравейник, высотой в целого гнома, вокруг которого снует рыжее полчище:

— Да лекарь Страга выдал. Говорит, всю дрянь из меня выведет. Только снадобье это — само дрянь. Хочешь попробовать?

Вельда покачала головой, брови сдвинулись и между ними пролегла крохотная морщинка, совсем неподходящая ее волевому и прекрасному лицу. Несколько мгновений она молчала, словно погрузилась в тяжелые думы о судьбе мира, потом что-то промычала под нос и сказала:

— То есть, снадобье может убрать из тебя все вредное?

— Если верить Араону, или как там его… Да, — согласился полузверь. — Весь батлок. А там, до кучи, и всю гадость, какая встретится. Хотя звериному организму только батлок и вреден. Остальная зараза сама сдыхает. Но снадобье отвратительное, а значит, сильное.

Вельда снова замолчала, лицо стало еще сосредоточенней и мрачней. Лотер хотел спросить, что не так, но до ушей донеслись крики и звук сражения. Они с воржихой переглянулись, и, прежде чем она успела что-то сказать, полузверь уже сорвался с места.

Несмотря на батлок в крови, ворг ощущал, как звериная мощь распирает его, хотя и не может превратить в страшное чудовище с клыками и когтями. Он несся, как разъяренный лось, готовый ворваться в битву, даже если там схлестнулись сами боги. Но когда на бегу втянул воздух, уловил запахи давно нестираной одежды, металла и чего-то, чем может пахнуть только человек. Когда принюхался сильнее, проступил еще один аромат, мягкий и чуть сладковатый, крепко пропитанный страхом.

Вельда догнала его уже озверенная и на четвереньках, покрытая блестящей черной шерстью, с вытянутыми в пол-ладони клыками и когтями, способными убить с одного удара.

— Куда ты? — прорычала она, тяжело дыша. — Зачем тебе эта драка?

— Я же ворг, — отозвался Лотер.

— Вот и я о том, — продолжила Вельда, перепрыгивая бревно. — Зачем нам людская драка? Там же люди, я чую.

Лотер огрызнулся:

— Да хоть гномы. Подраться охота.

— Лотер…

Но полузверь отмахнулся и припустил, насколько это позволяет человечий облик.

Через несколько минут он выскочил на залитую солнцем поляну, где вокруг девушки столпились мужики. Все в широких портках, рубахах, изодранных так, что видно старые шрамы. На поясах ножны с кривыми мечами, кто-то босиком, кто-то в сапогах, но от всех разит брагой, так что мухи на лету дохнут.