Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

После оглашения приговора четверо осужденных под конвоем вернулись в Тауэр. Во внутреннем дворе им объявили, что они должны готовиться к смерти. Хьюси, который всегда одним из первых узнавал последние новости, предположил, что казнь может состояться 15 мая. Однако 13 мая он изменил свое мнение. «Здесь ходит так много разных слухов, что я не знаю, о чем писать»,– не без иронии отметил он. Тем не менее он довольно проницательно угадал, что должно было произойти: «Я думаю, что казнены будут все»³⁸.

29. Сокол пойман

Процессы над Анной и Джорджем проходили в суде лорд-стюарда. Их дела рассматривала коллегия пэров. Генрих назначил дядю Анны, герцога Норфолка, председателем жюри, то есть лорд-стюардом (король предпочитал держать должность лорд-стюарда вакантной, как и должность верховного констебля, и назначать на них своих людей по необходимости), а тот сформировал коллегию из 26 пэров. Среди них были многие из тех, кому довелось исполнять церемониальные обязанности на банкете в честь коронации Анны. В состав жюри вошел тесть Джорджа, лорд Морли, который гораздо уютнее чувствовал себя в своей библиотеке, но был вынужден подчиниться обстоятельствам. Томасу Болейну было разрешено не присутствовать, хотя он и выражал готовность послужить общему делу в надежде, что это поможет ему обезопасить себя в ситуации, когда рушилось его семейное предприятие. Не был забыт и Гарри Перси, за которого Анна когда-то собиралась выйти замуж. Он был серьезно болен и надеялся, что в стенах дома в Ньюингтон-грин близ Хакни может чувствовать себя в безопасности, однако и там его настиг приказ явиться в суд. Перси был крайне напуган, особенно учитывая, что его давний роман с Анной мог теперь окончательно погубить его. Все заметили, что на суде отсутствовал пасынок Анны Генри Фицрой, но причины его отсутствия неизвестны¹.

В целях безопасности Генрих приказал провести заседание суда в так называемом Королевском зале в Тауэре – вероятнее всего, это был большой зал Белой башни. Там был сооружен деревянный помост, где были оборудованы места для пэров и королевских судей, которые в этом процессе не выступали в своей привычной роли, а лишь консультировали по юридическим вопросам. На возвышении под балдахином сидел герцог Норфолк с белым жезлом (символом власти) в руках. Справа от него находился лорд-канцлер Одли, а слева – герцог Саффолк. Со специально возведенных трибун зрители, в числе которых, по настоянию Генриха, присутствовал и Антуан де Кастельно, могли следить за происходящим в зале суда. Беспокоясь о безопасности, Генрих тем не менее не задумывался о сохранении конфиденциальности. По подсчетам Шапюи, на заседании присутствовало около 2000 человек (возможно, он несколько преувеличивал)².

Судебное разбирательство проходило по заведенному порядку. Констебль Тауэра вводил подсудимых в зал суда, после чего королевский секретарь зачитывал обвинение, подсудимый обращался к суду, а обвинитель (в сущности, прокурор) представлял доказательства вины. Подсудимый мог высказаться в свою защиту, после чего его или ее выводили из зала, а коллегия пэров приступала к выработке окончательного решения, которое совершенно не обязательно должно было приниматься единогласно. Каждый высказывал свое мнение в порядке очередности, начиная с представителей низшего ранга и заканчивая пэрами высшего ранга. Для вынесения приговора было достаточно простого большинства голосов. Когда вердикт был готов, подсудимому давали последнее слово. (В свое время Томас Мор воспользовался такой возможностью, чтобы осудить Генриха за решение стать главой Церкви Англии.) В заключение лорд-стюард оглашал приговор³.

Некоторые биографы Анны утверждают, что все документы по этим процессам исчезли из судебных архивов, и склонны полагать, что их мог изъять Кромвель или даже дочь Анны, Елизавета. Материалы судебных заседаний по делам о государственной измене, все без исключения записанные на пергаменте, передавались в отделение Суда королевской скамьи по уголовным делам и хранились в специальной кожаной сумке для секретных документов под названием Baga de Secretis. Так в XIV веке на англо-норманнском назывался большой кожаный мешок, в котором хранились документы особого рода, не предназначавшиеся для посторонних глаз. Впоследствии их хранили в специальном шкафу, встроенном в стену. Доступ к нему предоставлялся в присутствии трех человек, у каждого из которых было по специальному ключу. Большой кожаный мешок пропал к началу XVIII века, однако папки или сумки поменьше, в которых хранились отдельные судебные дела, уцелели, и их содержимое, несмотря на помятый вид, сохранилось в удовлетворительном состоянии. Примечательно, что все протоколы по делу Анны и Джорджа, хранившиеся в Baga de Secretis, оказались нетронутыми. По сравнению с другими материалами дел государственной важности, которые рассматривались во времена правления Генриха, они сохранились в полном объеме.