Охота на тень

Только ветки кустов легонько царапали стёкла, да упрямо стучали попадавшие в прорехи на крыше капли дождя.

Прежде чем пойти дальше, Малин засунула руку в карман и достала мобильник, чтобы отключить звук. Затем так тихо, как только могла, она прокралась к пристройке. Там было две двери — на одной из них висела треснувшая табличка с сердцем, а вторая была заперта на тяжёлый навесной замок.

Малин пошла к запертой двери. Она принялась озираться вокруг, одновременно обшаривая руками пространство за наличником. Ей за шиворот немедленно посыпались листья и хвоя. Нагнув голову, чтобы отряхнуть мусор, Малин заметила у стены разбитый горшок с давно погибшей пеларгонией. Она наклонилась и пощупала влажную землю в горшке. Потом присела на корточки и осторожно провела рукой вокруг донышка.

И там — под большим черепком — лежал ключ.

57

Фагерберг одиноко сидел в своей гостиной, держа в руке стакан виски, и размышлял над своей долгой жизнью.

— Две вещи хотелось бы мне увидеть перед смертью, — произнёс он, серьёзно кивая портрету жены. — Как возьмут Болотного Убийцу и как найдут того, кто застрелил Улофа Пальме. Именно в таком порядке, если будет позволено.

Фагерберг думал об Эрике Удине, который побывал у него на днях. С лихорадочным взглядом тот задавал Фагербергу весьма конкретные вопросы и усердно записывал ответы.

Фагерберг теперь знал, что поимка преступника — дело времени.

Потом он поставил стакан на стол и взял в руки книгу Отто Венделя «Мёртвые должны заговорить». Он хотел ещё раз прочитать о граммофонном убийстве. Из всех историй потрёпанной старой книжки это была самая любимая история Фагерберга.

Но едва он взял книгу в руки, как его пронзила резкая боль за грудиной. Фагербергу показалось, будто неимоверная тяжесть упала ему на грудь, или будто его обмотали невидимой липкой лентой, так что невозможно стало дышать.

«Не время, — сказал себе Фагерберг. — Не сейчас».

И потянулся за телефоном, чтобы вызвать помощь.

* * *

Эрик Удин находился всего в нескольких сотнях метров.

Перед ним расстилалась блестящая черная гладь озера.

Эрик глядел на воду, на стоявшие вдоль берега деревья. Каждое лёгкое дуновение ветра вызывало шорох среди зарослей тростника.

Внезапно Эрику показалось, что всё вокруг затрепетало, и он ощутил порыв ветра. Через несколько мгновений это повторилось снова.

«Дыхание Эстертуны, — подумал он. — Почему я не замечал его раньше?»

Эрик пытался понять.

Понять он, вероятно, мог бы, но принимать правду не хотел.

Глядя на мобильник у себя в руках, Эрик думал о сообщении от той сотрудницы полиции, которая привезла ему кольца.

Стоило ли звонить ей сейчас?

Было слишком поздно.

В груди у Эрика защемило от отчаяния. Ноги несли его к дачному массиву.

Ему оставалось сделать только одно.

* * *

Дверь со скрипом отворилась, и Малин скользнула внутрь. Пахло дровами и ещё чем-то затхлым. Этот запах Малин распознать не смогла.

Она закрыла за собой дверь, включила фонарик и огляделась.

Пространство было вытянутым и узким. На полу лежал толстый слой опилок. Вдоль стены напротив Малин по обеим сторонам маленького окошка стояли штабеля дров. Перед дровами высилась покрытая старым истрёпанным брезентом непонятная куча, из-под которой торчали толстый край прозрачной пластиковой плёнки и несколько досок.

Слева, чуть поодаль, Малин заметила зелёную нейлоновую сумку.

Малин подошла к сумке и заглянула внутрь. Там лежали смятая простыня и маленькая красная записная книжка.

Книжка показалась Малин странно знакомой, и когда к ней пришло прозрение, Малин в ужасе остолбенела.

Она бросилась на колени и схватила книжку. Ощутив пальцами прохладу переплёта, она дрожащей рукой раскрыла первую страницу.

Почерк был аккуратный и до боли знакомый.

«Ты была здесь, Ханне», — подумала Малин, и желудок немедленно скрутило. Малин положила фонарик на старую чурку, чтобы поближе рассмотреть содержимое сумки. Луч света выхватил из сумрака кусок пластиковой плёнки, которая торчала из-под брезента, и Малин застыла на месте.

Что-то виднелось под слоем плёнки.

Малин нагнулась ниже, чтобы рассмотреть, что это.

Сначала мозг отказывался воспринимать информацию, и всё, что видела Малин, было бледной бесформенной массой. Но потом Малин поняла.

Из-под плёнки виднелись очертания человеческого лица.

Рот был открыт, черты искажены, кожа утратила цвет. Тем не менее, ошибки быть не могло. Наружу торчала прядь седеющих рыжих волос, а под подбородком виднелся воротничок белой блузки.

Ханне.

Малин инстинктивно попятилась, хватая ртом воздух. Она врезалась во что-то мягкое и, ещё не успев обернуться, ощутила запах пота.

Человек в чёрном капюшоне стоял прямо у Малин за спиной.

Его одежда была мокрой, и волосы мокрыми верёвками свисали на лицо, которое угадывалось под тёмной тканью. В руках человек держал большой молоток. Тот матово поблёскивал в свете фонарика.

Малин отступила на несколько шагов, споткнулась о тело, завёрнутое в плёнку, и выставила вперёд руку, пытаясь защититься.

Человек стоял совершенно неподвижно, за исключением ритмично поднимавшейся и опускавшейся грудной клетки.