Охота на Зверя

- Помогите! Стойте! На помощь!

Тимур натянул поводья и отпихнул ногой странную личность. Та плюхнулась на попу, в грязь, на мужчину уставились гневные зелёные глазищи.

- Ты что творишь, дурак?!

- Ты зачем под копыта бросаешься, пёс тебя дери?!

Девушка встала, обтёрла руки об тёмно-зелёный плащ. Теперь в грязи были не только ладошки.

- Помощь мне твоя нужна, оглобля, - она надула губки. – Там человека убивают! Друга моего! Пошли быстрее!

- Ага, бегу уже. Что, кто-то ещё на это попадается? Находятся такие дураки?

- Да иди ты, я тебе правду говорю, - она вздёрнула нос картошкой, - ну и одна пойду!

Она резко развернулась и, скользя в грязи, засеменила в кусты.

«А вдруг и правда помощь нужна?»

- Пёс с тобой! Подожди, я иду! - он спрыгнул в снежную кашу, потащил за уздечку лошадь за собой. Отпечатки ног девушки читались хорошо. Но её саму Тимур не мог разглядеть среди частокола деревьев. «Дерьмо собачье! То же мне, благородный рыцарь нашёлся, девиц в беде спасать. Сейчас попадёшь в засаду и все планы – псу под хвост!»

Лошадь, будто согласная с ним, шла с неохотой. Хотя скорее всего её, выросшую в степи, смущали ветки и древесные стволы со всех сторон.

С той стороны, куда вели следы – потянуло дымом. Впереди показался одноэтажный дом. Крепкий, старый. На двускатной крыше расползлись мокрые пятна мха. Рядом со входом – деревянные рамы для растяжки шкур. «Охотник, зверолов или лесничий.» У коновязи – четвёрка лошадей. В седельных сумках одной их них копалась та странная девушка. Тимур быстро примотал поводья Сони к дереву, присел на корточки и, не разгибаясь, подобрался к стене домика.

- Эй, что творишь? – шепнул он.

Девушка ойкнула, подпрыгнула и резко развернулась, растопырив пальцы как кошка когти. Потом узнала мужчину, нахмурила брови, надулась и пробурчала:

- Оружие какое-нибудь ищу.

Тимур смерил её взглядом. Роста в ней было метра полтора, круглолицая, розовощёкая пигалица, которой ещё и двадцати лет нет.

- Такая маленькая и такая сердитая, - Охотник невольно расплылся в улыбке.

- Отвали, - она, привстав на цыпочках, шарила в следующей сумке.

Мужчина прислушался. Даже сквозь бревенчатый сруб он расслышал гул голосов. Похоже, беседа в домике шла на повышенных тонах.

- Что там происходит?

- Бандюги какие-то завалились, Ламар вытолкнул меня в окно, пока они в дверь ломились. Он лесничим тут, браконьеров гоняет, не знаю только, чего они тут забыли …

- Близ Тримеры Зверей нет, благодаря Анклаву. Охотиться значит можно без опаски. Только делать это могут те, кто лицензию получил, заплатил за неё, значит, и за добычу отчитывается. Но не всем такое по нраву.

- Спасибо за лекцию, оглобля, что бы я без этих знаний делала, - она достала из седельной сумки чугунную сковороду, - я их сейчас, когда буду по бошкам охаживать, пожалею, что они такие бедные несчастные на охотничьи документы не накопили.

Тимур закатил глаза.

- Куда ты собралась?! Жди тут, я сам! – он схватил её за полу плаща, и отдёрнул назад. – Сколько там комнат, какая планировка?

- Комната всего одна. Слева – шкаф, в дальнем левом углу – старая металлическая кровать. Ну, тумбочка рядом. Напротив входной двери – окно, под ним стол, я прям по нему пробежалась. Справа от входа – жестяная печка… Вроде всё.

Охотник кивнул, запоминая. Потянулся за револьвером.

«Серебряные пули на них тратить – велика честь. Так справлюсь!» Подобрался к двери, с силой распахнул, едва не кинулся вперёд. «Пёсья кровь! А то, что двери две – не сказать было?!» Вторая открывалась вовнутрь. Её Тимур вышиб пинком.

Слева от него, на расстоянии вытянутой руки, в пол оборота стоял один браконьер, в пятнистой защитной куртке, поверх которой свешивались длинные волосы, забранные в хвост. Тимур схватил их, дёрнул мужика на себя, ударил кулаком в горло. Переступил через него, встретил прямым пинком в грудь второго, встававшего с продавленной кровати. Третий бандит оторвался от избиения связанного лесничего, схватил со стола палаш и махнул в сторону Охотника. Широкое, чуть изогнутое лезвие, рассекло воздух рядом с грудью Тимура. В ухо прилетел кулак второго, который выбрался из ямы кровати. Охотник пригнулся от следующего удара, саданул снизу вверх. Кулак впечатался в подбородок, раздался хруст шейных позвонков, браконьер подлетел в воздух так, что сапоги оторвались от пола, и рухнул всем весом, круша тумбочку. Тимур развернулся к третьему, с палашом. Саблевидный клинок падал на него сверху. Он инстинктивно закрыл голову рукой.

Лезвие вошло в предплечье глухо, не разрубив с хрустом его, а потом и глупую голову Охотника, а лишь погрузившись на половину своей ширины. Браконьер выкорчевал его из мышц руки, как из полена, размахнулся снова. И задрожал. Тяжёлый страх, которым пылала фигура пришельца, туманил разум, мутил внутренности. Он не мог отвести взгляда от двух блестящих монеток глаз, отражающих свет окна.