Охота за древом

Умею мало,
больше смею,
а все же, в основном, молчу.
Но я еще раскрою веер
своих пристрастий и причуд.

«Комната в дымном угаре…»

Комната в дымном угаре,
странная тень на стене.
Чьи-то мечты пробегали
мельком в утраченном сне.

Сумерки длинно редели,

свет подливая к окну.
Двое сурово сидели,
тени сближая в одну.

Двое о чем-то молчали

в дымной глухой тишине.
Сумерки мерно качали
тень на бесстрастной стене.

Сумрачно ночь отступила,

серую злость затаив.
Солнце на стену наплыло,
слитую тень раздвоив.

В утренний грохот и хохот

двое безмолвно ушли.
Тайну застывшего вздоха
в мутный поток унесли.

«Что я могу тебе сказать…»

Что я могу тебе сказать,
усталый грустный друг,
чтоб напоследок привязать
к унылому добру?
Какой мечтою обмануть
тебя, кто всех мудрей,
чтобы безбольно дотянуть
тягучесть тусклых дней?
Какие диспуты вести
о смысле этой мглы,
какие истины плести,
тайком слизав углы?
И как понять мне самому,
что так пьянит гроза,
что в эту грозовую тьму
гляжу, раскрыв глаза,
что вижу в жизни, что хочу,
смеясь, увидеть в ней,
что все ожоги ей прощу
за музыку огней,
за то, что мчит, гудя, земля
и бьют в лицо цветы,
за то, что юн и бешен я,
за то, что я — не ты…

«Я выхожу из окон…»

Я выхожу из окон
в июльский теплый дождь,
иду к тебе дорогой,
откуда ты не ждешь.
Иду по гулким крышам,
по струнам проводов,
еще тобой не слышим
за бульканьем ручьев,
еще не уловимый
за шелестом листвы,
с дождем одной лавиной
лечу туда, где ты.
Мне тучи — тротуары
и радуги — мосты,
качусь июльским жаром
по куполам Москвы.
Лечу туда, где окна
распахнуты в грозу,
где ты насквозь промокла,
где крутизна внизу,
где дождь неумолимо
смывает капли слез,
где до поры незримо,
весь высечен из гроз,
стирая краски ночи
и теплотой звеня,
встает лучистый очерк
подаренного дня.

«Из окна, разбитого когда-то…»

Из окна, разбитого когда-то,
с поезда, готового уйти,
ты коснулась головы лохматой,
чтоб хранить тепло ее в горсти.
Поезд выползал из поля зренья
медленно — помучить и продлить.
У тебя железное терпенье —
так махать рукой и так любить.
Вот и все. Он стал един с кустами,
с горизонтом, звездами в ночи…
Вот теперь ты вспомнишь, что устала,
те часы с наручными сличишь,
сядешь в мой вагон, и как чужая…
Мы — свои, случайный спутник мой:
и меня сегодня, провожая,
тронули горячею рукой.

«Замирало. Как за каплей капля…»