Охота за древом

I measure every Grief I meet (561)
With narrow, probing, Eyes —
I wonder if it weighs like Mine —
Or has an Easier size.

I wonder if They bore it long —

Or did it just begin —
I could not tell the Date of Mine —
It feels so old a pain —

I wonder if it hurts to live —

And if They have to try —
And whether — could They choose between —
It would not be — to die —

I note that Some — gone patient long —

At length, renew their smile —
An imitation of a Light
That has so little Oil —

I wonder if when Years have piled —

Some Thousands — on the Harm —
That hurt them early — such a lapse
Could give them any Balm —

Or would they go on aching still

Through Centuries of Nerve —
Enlightened to a larger Pain —
In Contrast with the Love —

The Grieved — are many — I am told —

There is the various Cause —
Death — is but one — and comes but once —
And only nails the eyes —

«Любую боль, прищурив глаз, (561)…»

Любую боль, прищурив глаз, (561)
я меряю своей.
Смотрю, такая же она
или моей слабей.

Она — из застарелых ран

или свежа еще?
(Своим, за путаницей дат,
я потеряла счет).

Не слишком ли им больно жить,

и есть ли смысл терпеть,
а если б выбор был, как быть,
не выбрали бы смерть?

Бывали те, кому невмочь

терпеть бы эту жуть,
а взгляд светился как сосуд,
где масла хоть чуть-чуть.

Мне важно: если с травмы той

миллениум истек,
пролил на раны ли бальзам
такой немалый срок?

И не страдают ли они

со временем вдвойне,
страданием просвещены,
что и любви сильней?

Страдальцев столько, — слышу я, —

не счесть причин у вас;
смерть — лишь одна: придет она
лишь раз — лишить вас глаз.
There’s Grief of Want — and Grief of Cold —
A sort they call «Despair» —
There’s Banishment from native Eyes —
In sight of Native Air —

And though I may not guess the kind —

Correctly — yet to me
A piercing Comfort it affords
In passing Calvary —

To note the fashions — of the Cross —

And how they’re mostly worn —
Still fascinated to presume
That Some are like My Own —

1862

Боль от отчаяния, тоски
и холодности есть,
боль от утраты лиц родных,
родных утраты мест.

Мне вряд ли угадать дано

страданий вид и род,
но утешение одно —
в Голгофе, что грядет:

как люди крест несут свой, знать,

вникать в любой чертеж
и воплощенье — чтоб понять,
какой на мой похож.

«I Years had been from Home (609)…»