Охотник

Мало кто знает, но под церковью святого спасителя Милерия комната истязаний, казематы, трупная яма, которой не пользовались после смерти хозяина. Этот священнослужитель был радикален, не терпел препирательств, когда перебивают и еретиков. Иноверцев ненавидел лютой ненавистью. Его боялись все. Даже большинство из белого ордена.

Хорошая известность прилипла к нему, только потому, что церковь рассказывала добрые, но не менее правдивые, истории. Как Милерий выступил за воссоединения с единоверцами из далёких стран, возглавил войско во спасение множества жизней из окружённого Тарипа, строил храмы по всему материку. Но о тёмной стороне спасителя умолчали.

Тантал читал много биографий о святых спасителях, но ни в одном не было ничего святого.

Инквизитор хотел зажечь заржавевший чан с жидким огнём, но огонь превратился в камень. Он приказал подвесить Норха над ямой. Поставил чашу с красными углями, приготовил инструменты.

Тантал терпеливо ждал в одиночестве, сидя на стуле. Норх очнулся через пару часов.

— Где я? — еле шевеля языком, спросил Норх.

— О, привет, — медленно сказал Тантал, сверкая горящими угольками вместо глаз.

Норх увидел раскалённый добела прут.

— Что происходит? — испуганно спросил он.

— Не беспокойся, мне нужен не ты, — сказал инквизитор, смотря в чашу.

— Тогда почему вишу я! — закричал Норх, задёргав кандалами.

Инквизитор схватил раскалённый прут и ткнул им в живот Норха. Юноша нечеловечески завопил, кожа расплавилась, прилипая к пруту. Пот ручьём потёк по телу. Тантал вернул прут в чашу.

— Не кричи.

— За что… я не ничего не понимаю, — захныкал юноша.

— Успокойся. Если будешь делать, что я прошу, то всё будет хорошо. Расскажи, что ты помнишь.

— Я помню только, как мы сидели, ты читал, а потом… я… я видел только белую стену. Потом… потом… рыжеволосого мужчину идущего по лесу, но деревья были огромны, я видел только корни. Я смотрел, как он идёт, но вскоре он остановился и посмотрел на меня. Его глаза испугали меня. Я заметил только, как сверкнул меч. И я оказался тут.

Тантал не говорил несколько минут, а Норх не хотел гневить инквизитора.

— Расскажи о девочке.

— Я… я…

Тантал прикоснулся к пруту.

— Я не знаю, откуда она появилась! — выкрикнул Норх. — Но я чувствовал, что она почему-то очень важна. Не могу, сказать поч… ай!

Капельки пота скатились на рану. Норх сжал зубы.

— Сейчас расскажешь свою особенность. Если нет, полетишь в яму. Она глубока настолько, насколько тёмен мир.

Юноша с трудом проглотил сухой комок.

— У меня провалы в памяти.

— Когда это началось?

— В детстве.

— Врёшь.

Кончик прута прислонился к мокрому боку. Норх закричал.

— Недавно! Недавно! Пару недель назад! Наверное…

Тантал откинулся на спинку стула, достал книгу «Герой тьмы», открыл третью страницу.

«Помимо нашего мира есть ещё множество, но ближе всего к нам расположен теневой мир — отражение нашего. Там обитают ужасающие твари. Бог низверг их в наказание за грехи, заточив их в клетку. Но это было так давно, до рождения сынов и дочерей божьих».

— Ты младший монах Норбанской церкви. Скажи, тебя разве не учили говорить о прорыве Тени?

— Что? Какой Тени? Я же просто одну и ту же молитву каждый день читал! Я… я…

Тантал открыл двести пятьдесят восьмую страницу, зачитал вслух стих пятый:

«Во мраке страха, безнадёжья рождается бессмертная душа.
Она строптива и ревнива,
Убивает без конца.
Не страшны ей муки и удары человечьих рук.
Она повесит неугодных,
Как свет покоит не усопших.
Горит в ней ярость всюду и всегда,
Ведь тьма укрытая саваном света терпит до конца»

— А ты смешной, — сказал Норх другим, властным, мягким голосом.

— А ты не похож на то существо.

Юноша расслабленно, будто полностью владеет ситуацией, засмеялся.

— Обстоятельства так нехорошо сложились.

— Зачем тебе нужна была девочка?

— Ааааа, ты об этой юной особе?

Из ямы вылез труп девочки. Глаз висит на нерве на изуродованном лице, она идёт на раздробленных ногах, обнимая себя за плечи.

Танталу противно, но мерзко улыбнулся.

— А ты мне нравишься, — сказал инквизитор.

Девочка растаяла, словно туман. Юноша ещё раз засмеялся.

— Аналогично. Хочешь ещё?

Сзади, из темноты, раздался цокот. Тантал поднялся. Из темноты вышла очаровательная женщина в сарафане в горошек, но с заплаканным лицом.

— Прости, дорогой, так будет лучше, — сказала она сквозь слёзы, теребя макушку инквизитора.

Тантал протянул руку, но образ растаял. На смену пришёл другой: маленький мальчик бежит по саду от двух мужчин. С балкона смотрит, ухмыляясь, толстый дядька в белом балахоне, на каждой пальце по кольцу с драгоценным камнем, на шее широкая золотая цепь. Мальчик споткнулся, влетел в куст.

Его схватили, но он сопротивлялся, брыкался. Ударил мужчину между ног, попытался вырваться, но второй держал крепко. Его утащили в усадьбу.