Охотники на волков

Мукоки, раздвинув ветви, из которых была построена хижина, рискнул выйти наружу, всё время оставаясь начеку. Юноши увидели, как он обошёл скалу, прячась в её тени, и приблизился к жертве Рода. Подойдя к телу, теперь уже неподвижному, он наклонился над ним, потом выпрямился и с ворчанием швырнул останки их врага в пространство, освещённое костром.

– Вунги! А! А! Род убить красивую, жирную рысь, – крикнул он.

Род отшатнулся, немного сконфуженный, и вернулся в хижину, тогда как Ваби, испустив весёлый крик, раскатившийся в темноте, присоединился к Мукоки.

– Вунги! А! А! – кудахтал старый индеец. – Рысь красивая и жирная, пуля попасть прямо в морду.

Род вышел из своего убежища и присоединился к товарищам, сделав при этом мину, которая напомнила Ваби блеющего барашка.

– Да, хорошо вам теперь смеяться надо мной, – протестовал он. – А что было бы, если бы это и в самом деле оказались вунги? Пожалуйста! Если когда-нибудь на нас опять нападут, я не двинусь с места. Предоставлю вам прогонять их.

Хотя друзья и подшучивали над ним, но Род в глубине души страшно гордился своей рысью. Это было крупное животное, вероятно голодное, привлечённое к ним остатками еды. Оно осторожно изучало местность, когда Род сделал выстрел. Что же касается Волка, то он благоразумно молчал, видя, что речь идёт не о человеке, а всего лишь о рыси, которая к тому же является прирождённым врагом его расы.

Мукоки поспешил выпотрошить животное, пока оно было ещё тёплое.

– Вы идти спать, – заявил он обоим юношам. – Я разжечь огонь, потом тоже спать.

Это трагикомическое происшествие освободило Рода от его кошмаров, и он заснул теперь более спокойно.

На другое утро он проснулся поздно. Снег за ночь прекратился, и солнце сияло на небе. Ваби и старый индеец возились уже снаружи, занятые приготовлением завтрака, и весёлое насвистывание товарища напомнило Роду, что опасность нападения вунгов миновала. Не теряя времени, он живо поднялся с постели.

Вокруг стоянки, которая была на самой вершине горы, развернулась широкая и чудесная панорама. Деревья, скалы, сама гора – всё было покрыто толстым слоем снега, ослепительно-белого и сверкающего под солнечными лучами.

Тайга предстала перед ним во всём своём величии. Насколько далеко мог видеть глаз, безбрежная белая ширь развёртывалась, миля за милей, к северу вплоть до Гудзонова залива. В блаженном упоении Род охватывал взглядом тянувшуюся под ним чёрную линию лесов, потом долины и холмы, которые без конца чередовались друг с другом, местами прорезанные сверкающими среди рамок из тёмных сосен озёрами и широкой лентой замёрзшей реки. То не была мрачная и зловещая пустыня, рисовавшаяся его воображению по прочтённым книгам. Нет, то был чудесный, действительно чистый пейзаж. Он блуждал взглядом по этим необозримым просторам, и сердце его трепетало от наслаждения, а кровь приливала к щекам.

Мукоки подошёл к нему и, видя его погружённым в созерцание, сказал гортанным голосом:

– Много есть оленей там, внизу! Много есть оленей! Людей больше нет! Домов больше нет! На двадцать тысяч миль!

Родерик погрузил свой взор в старого индейца, который, по-видимому, был также взволнован. Казалось, он старался пронизать своим горящим взглядом эту бесконечность, заглянуть далеко, ещё дальше, до самых крайних пределов обширного Гудзонова залива.

Ваби приблизился к ним и положил руку на плечо Рода.

– Муки, – сказал он, – родился там, далеко, за пределами нашего зрения. Там, когда он был ещё совсем мальчиком, он получил свою охотничью выучку.

Потом он обратил внимание друга на необычайную прозрачность атмосферы и связанное с ней кажущееся уменьшение расстояний между предметами.

– Видите эту гору, похожую на большое облако, до которого, кажется, рукой подать? Она в тридцати милях отсюда. А это озеро, с той стороны, которое вам кажется, конечно, не дальше ружейного выстрела? Пять миль отделяют нас от него. А между тем, если бы лось, олень или волк переходили его, мы бы увидели их совершенно отчётливо.

Ещё несколько минут охотники простояли так в молчаливом созерцании. Потом Ваби и старый индеец вернулись к огню и занялись приготовлением завтрака, предоставив Роду восторгаться.

«Какие тайны, ещё не разгаданные, – думал он, – какие трагедии, ещё не написанные, какие романы, ещё не задуманные, какие сокровища долларов и золота ещё скрывает в себе этот огромный Север. Тысячу, миллион веков, быть может, он оставался нетронутым, в диких объятиях природы. Очень немногие из белых людей проникали в его уединение, а туземные племена, которые местами проходили здесь, вели такое же существование, как и доисторический человек».

Почти с сожалением услышал Род, что его зовут завтракать. Но он не мог пожаловаться на свой аппетит, и романтические мечтания нисколько не помешали ему воздать честь трапезе.

Он спросил, скоро ли они двинутся в путь. Но Ваби и Мукоки уже решили не выслеживать сегодня зверей и остаться на стоянке до завтрашнего утра по нескольким соображениям.