Охотники на волков

Шорох дикого ночного бродяги, скользившего по краю пропасти, дрожью отозвался на его нервах. Не потому, что Родерику было страшно. Он гнал от себя страх. Но в этих местах, где не ступала до него человеческая нога, – разве только полвека тому назад, – не у него одного содрогнулось бы сердце.

Чтобы прогнать от себя все мрачные мысли, он стал смеяться нарочно громко. Но эхо точно зло издевалось над ним, отбрасывая смех обратно, и он дробью рассыпался, ударяясь о скалы. Это был не смех, а какой-то жуткий призрак смеха, и Род перестал смеяться и ближе подсел к огню.

Юноша не питал преувеличенной веры в сверхъестественные силы. Но разве здесь не казалось всё необычайным? Несмотря на усталость, он не мог заснуть. Он тщетно старался отогнать от себя видение двух скелетов, тех самых, что нашёл в старой лачуге. Он думал, что эти скелеты ещё в то время, когда они были живыми людьми, за много лет до его рождения, вот так же, как и он, топтали дно этой ложбины, пили из этого же потока, взбирались на эти же скалы, быть может, на этом же самом месте устроили привал. Подобно ему, они прислушивались к жуткой тишине, грелись у колыхающегося пламени своего костра, тени которого играли на этих же самых стенах. И то, чего он ещё не нашёл, они нашли: золото!

Тоска, душившая Рода, стала до такой степени мучительной, что если бы по мановению волшебной палочки можно было перенестись здоровым и невредимым обратно к своим спутникам, у него не хватило бы мужества сказать сейчас: нет, я остаюсь.

Он продолжал прислушиваться, и вдруг далеко позади себя услышал крик, жалобный, как призыв о помощи:

– Алло… алло… алло!

Точно перекликались человеческие голоса. Но Род знал, что так кричит, пробуждаясь от сна, «филин-человек», как его назвал Ваби. Эхо посылало ему этот призыв, повторяя и множа его, точно хор призрачных голосов шептал ему на ухо, прорезая ночную тьму:

– Алло… алло… алло!

Родерик в смущении взялся за ружьё, положил его на колени. Лучшего подкрепления и не надо было. Он гладил ружьё рукой, ему страшно хотелось побеседовать с его стальным стволом. Только те, кто углубляется в чащу тайги, могут понять, что значит там доброе ружьё для человека. Это верный друг во всякое время дня и ночи, всегда послушный тому, кто им владеет, доставляющий ему пищу и посылающий смерть его врагам. Это верный сторожевой пёс, который никогда не предаст. Это лучший охранник спящего. Таким было ружьё и для Рода. Он ласкал его своей рукавицей, как друга, от дула до приклада, и хотя решил провести всю ночь без сна, но под конец всё-таки заснул, прижимая его к своей груди.

Для сна он устроился очень плохо: он не то сидел, не то лежал, скорчившись, ноги были протянуты к огню, голова свешивалась на грудь и давила на желудок. Сон Рода был чрезвычайно тревожен, его страхи воплощались в сновидениях. Временами он говорил во сне, и тогда с его уст срывались непонятные речи. Он то вскакивал, точно просыпаясь, то вновь успокаивался, но всё время судорожно сжимал ружьё.

Его видения, казалось, принимали всё более и более определённые формы. Он видел себя идущим обратно по проложенным следам и возвращающимся в старую лачугу. Он был один. Окно было широко раскрыто, но дверь была наглухо забита, как в тот день, когда оба его товарища и он сам впервые открыли её.

Он приближался к ней осторожно. Когда подходил к окошку, услышал шум внутри лачуги… странный шум, как будто лязг костей.

Шаг за шагом он продвигался ближе и вот заглянул. Ужасное зрелище, которое представилось ему, приковало его к месту! Два громадных скелета бились в смертельной схватке. Он слышал лязг ударявшихся друг о друга костей: клик, клик, клик. Видел, как между костями их пальцев сверкали лезвия ножей, и понял, что они бились за обладание предметом, который лежал на столе. Они уже почти доставали его, то один, то другой, попеременно, и всё-таки ни один ни другой не мог овладеть им. Лязг костей становился всё сильней, бой ожесточённее. Ножи поднимались и опускались, не зная отдыха. И вдруг наступил момент, когда один из скелетов откинулся назад и тяжело рухнул на землю.

Скелет-победитель зашатался на берцовых костях, но, с трудом удерживая равновесие, качаясь из стороны в сторону, добрался до стола и схватил своими костями таинственный предмет.

Тут Род проснулся, но сердце ещё долго сжималось в неровном ритме, хотя страх постепенно отпускал его.

Вновь и вновь он мысленно прокручивал увиденное во сне, но так и не смог распознать, что же это был за предмет, из-за которого сошлись в смертельной схватке два скелета.

В конце концов, отмахнувшись от странного видения, назойливо маячившего перед глазами, он подбросил в костёр немного дров, растопил в котелке горсть снега, затем подогрел бобы и наскоро перекусил.