Охотники на волков

Род жестом отчаяния скинул на землю свой мешок и грузно упал на скамью, как будто совершенно изнемогая.

– Будьте любезны, Ваби, развяжите этот пакет. Я очень устал, умираю от голода.

Ваби, поверив ему, перестал смеяться и проникся к нему жалостью.

– Охотно верю вам, Род. Видно по лицу, как вы устали и, по-видимому, действительно проголодались до смерти. Эй, Муки, изжарь-ка ему бифштекс, только поживее.

Мукоки поспешил распихать котелки, сковородки и кастрюли. А когда Род уселся за стол, Ваби хлопнул его любовно по спине, стал мурлыкать какую-то песенку и тщательно нарезать хлеб.

– Ей-богу, рад вас видеть. Я начал уже беспокоиться. В ваше отсутствие мы с Мукоки собрали обильную жатву с наших капканов. Раздобыли лисицу крестовку (вторую по счёту) и трёх норок. А вы подстрелили что-нибудь?

– Загляните в мой мешок.

Ваби повернулся к пакету.

– А разве там есть что-нибудь? – спросил он с любопытством и недоверием.

– Но посмотрите же сами, милые мои! – воскликнул Род, забыв от радости комедию, которую разыгрывал. – Я всегда говорил вам, что в ложбине хранятся сокровища. И вот, я одно нашёл. Загляните скорее в мешок, если вам интересно!

Ваби бросил нож и подошёл к мешку. Толкнув его ногой, пощупал рукой и снова посмотрел на Рода.

– Вы не шутите? – спросил он.

– Нисколько.

И, повернувшись спиной к Ваби, Род стал снимать свою охотничью куртку совершенно спокойно, как будто приносить серебристых лисиц было для него самым обычным делом.

Он обернулся только тогда, когда Ваби пронзительно вскрикнул и поперхнулся: тут он увидел, что Ваби извлёк животное из мешка и показывал его Мукоки, который удивлёнными глазами смотрел на лисицу.

– Хороша? – спросил Род.

– Чудо! – пролепетал Ваби.

Мукоки, в свою очередь, взял животное и осмотрел его с видом знатока.

– Очень хороша, – сказал он. – На фактории ему стоить пять сто долларов! В Монреале на три сто больше.

Ваби сделал шаг в сторону Рода и, протягивая ему руку, сказал:

– Ну, ударьте-ка!

И в то время, как они крепко пожимали друг другу руки, Ваби обратился к Мукоки.

– Муки, вы можете засвидетельствовать, что сей юный джентльмен отныне перестал быть учеником, – провозгласил он. – Он убил серебристую лисицу. Таким образом, он в один день сделал дело целой зимы. Я снимаю перед вами шляпу, мистер Дрюи!

Краска, залившая лицо Родерика, служила лучшим доказательством его радости и гордости.

– Но это ещё не всё, Ваби, – прибавил он.

Его глаза ярко блестели, а Ваби не переставал пожимать ему руки.

– Не хотите ли вы сказать, что нашли…

Род прервал его.

– Нет, золота я не нашёл. Тем не менее я знаю, что оно там. Но я обладаю ключом к тайне. Вы, как и я, вероятно, помните, что один из скелетов, который стоял тут, прислонившись к стене, держал в своих руках кусок берёзовой коры? Так вот, эта кора, я в этом убеждён, ключ к золотым россыпям.

Мукоки приблизился и стал жадно прислушиваться к словам Рода. Ваби и сомневался, и как будто подчинялся убедительности его речи.

– Возможно, – в конце концов сказал он. – Во всяком случае, можно посмотреть.

Он подошёл к печке и снял с неё бифштекс, уже наполовину поджарившийся. Род надел свою куртку, надел каскетку, а Мукоки вооружился лопатой и заступом. Между охотниками состоялось как бы молчаливое соглашение отложить обед.

Ваби был молчалив и задумчив. Это доказывало Роду, что его соображения произвели своё действие. Что касается Мукоки, то его глаза сверкали, как в тот день, когда охотники нашли первые самородки.

Скелеты были зарыты на ничтожной глубине, в мёрзлую землю, на опушке кедрового леса, и Мукоки очень скоро извлёк их на свет божий. Прежде всего показалась рука, судорожно сжимавшая берестовый свиток. Род встал на колени, чтобы вынуть его.

Прикоснувшись к холодным костям, он вздрогнул, но разжал костяные пальцы. При этом один из них как-то сухо хрустнул, а когда Род, выполнив свою мрачную задачу, поднялся, уже держа в руке свиток, на нём не было лица. Скелеты они сейчас же снова забросали землёй, после чего вернулись в хижину.

Они уселись вокруг стола, всё так же молча, сильно волнуясь, и стали разворачивать свиток. Тот от времени высох и сморщился. Он был тонок и крепок, как стальная пружина. Медленно, дюйм за дюймом, они развёртывали его, при этом время от времени раздавался слабый треск, казавшийся робким протестом против участи, которой его подвергали. Свиток представлял собой непрерывную ленту длиной около десяти дюймов и шириной дюймов в шесть.

Вначале эта лента была чистой и белой. Сперва она развёртывалась легко, потом стала сопротивляться.

– Осторожно! – прошептал Ваби.

И кончиком ножа стал соскабливать слипшиеся части.

– Кажется, что нет ничего… – робко сказал Родерик.

Развернули ленту ещё на два или три дюйма, и вдруг показалась какая-то чёрная метка, значение которой было трудно понять. От неё шла черта и терялась в свёрнутой части свитка.

В этот момент берёзовая кора внезапно развернулась во всю свою длину, и на столе оказался долгожданный ключ к тайне в виде какого-то чертежа.