Охотники за сокровищами

– Слушайте, – сказал я, чтобы сменить тему (еще чуть-чуть, и прослезились бы все, включая кучера и лошадь), – а давайте, как покатаемся, где-нибудь перекусим.

– В «Серендипити»! – хором закричали все (и я тоже). Мама с папой любили «Серендипити-3» больше всех остальных ресторанов в Нью-Йорке, наверное, потому, что там подавали классный десерт под названием «заморрроженный горячий шоколад».

Но и ярко разукрашенные стены знаменитого ресторана тоже хранили в себе немало воспоминаний о старых добрых днях. И хотя нам подали самый лучший в мире шоколад с мороженым, мы все равно сидели грустные.

Когда десерт был наполовину съеден, Бек наклонилась и прошептала мне на ухо:

– Не горюй. Когда мы придем сюда в следующий раз, нам подадут на две трубочки больше. Для мамы…

– И для папы, – закончил я.

Глава 51

На следующий день рано поутру мы пижонски позавтракали в «Плазе» – яичница с беконом и тосты, тридцать один доллар (с каждого) – и двинулись в Колумбийский университет. Греческую вазу Томми по-прежнему нес в своей безразмерной спортивной сумке.

Однако в тот самый миг, как мы вышли из шикарнейших дверей нашего шикарного отеля и сошли с наишикарнейшей красной ковровой дорожки на тротуар, я почувствовал, что за нами следят.

– Эй, ребята! – сказал я и кивнул в сторону трех молодых парней в солнечных очках, пляжных шортах и гавайских рубашках – мешковатых, чтобы надежно скрыть наплечную кобуру. У каждого из них в левом ухе было по наушнику, а от наушника шел тонкий крученый проводок – ни дать ни взять секретные агенты на каникулах. И все трое очень внимательно смотрели на нас.

– Спокойно, – скомандовал Томми, покрепче прижав к себе сумку. – Надо оторваться от этих дрыгунов-прыгунов.

(Понятия не имею, что такое дрыгуны-прыгуны. Наверное, это та девица, Джей-Джей, его научила – они были знакомы всего ничего, но от нее Томми изрядно набрался пляжного сленга.)

Чтобы не сталкиваться с дрыгунами-прыгунами, мы прогулочным шагом обогнули большой бурлящий фонтан и направились в сторону Пятой авеню.

Троица самых обычных нью-йоркских любителей серфинга зашагала следом.

– Пошли, – скомандовал Томми, когда мы достигли Восточной Пятьдесят седьмой улицы. И повел нас прямиком туда, где виден был выгнутый аркой фасад огромного спортивного магазина Niketown, весь из стекла. Нет, конечно, он вовсе не собирался прикупить пару кроссовок. Он просто знал, что в магазине всегда страшная толкотня.

Мы ускорились и влетели в здание, которое можно было с полным правом назвать музеем кроссовок. Тут и там торчали манекены в самых крутых найковских костюмах. На узеньких полках по стенам стояли кроссовки – провались в гигантскую пачку M&M’s, и то не увидишь такого разноцветья. Ритмично громыхала какая-то музыка, заполнявшая собой весь центральный зал, все пять этажей в высоту.

– Надо от них оторваться, – сказал я. – Это же те пляжники, серфингисты!

– Не цепляйся к серфингистам, – сказал Томми. – Джей-Джей, например, классная.

– Ага, – сказала Бек, – а вот эти трое у нас на хвосте – не очень.

– Можно подняться по эскалатору на пятый этаж, выскочить в пожарный выход и спуститься по лестнице вниз на улицу, – предложила Шторм: она уже успела ознакомиться с планом эвакуации и выучила его наизусть.

– Ну, так давайте. Just do it! – процитировал Томми знаменитый слоган Nike, который глядел на нас с каждой стены.

Шторм встала на эскалатор первой, мы с Бек – следом. Томми шел последним, потому что задержался на пару секунд, глазея на странные шипастые коралловые тапочки.

Когда мы были между вторым и третьим этажом, я заметил, что по эскалатору рядом спускается коротышка в футболке, на которой нарисована собака верхом на доске для серфинга. Волосы у коротышки были собраны в хвостик. Подозрительно знакомый такой хвостик.

Я поглядел на Бек. Бек поглядела на меня.

– Давайте быстрее! – шепотом скомандовал Томми. Он поднялся на несколько ступенек и стоял теперь у нас за спиной. – Надо убраться подальше от этого дурацкого хвостика.

Я был с ним солидарен. А то мало ли, вдруг этот коротышка потребует купить ему новый баллон взамен того, что мы продырявили из подводного ружья за пять секунд до появления акул.

Мы поскакали вверх, перепрыгивая через две ступеньки. И врезались в Шторм. Она преспокойно стояла на месте.

– Что случилось, Бик? – спросила она.

– Пираты! – прошипел я сквозь сжатые зубы. – А мы думали, их акулы съели!

– Невозможно. Знаешь, какие у человека шансы выжить при нападении акулы?

Я так и не узнал.

Потому что на третьем этаже нам повстречалась еще одна знакомая рожа – с маленькой треугольной бородкой. Это был Лейрд, главарь пиратов. Рука у него висела на перевязи, и по тому, как он на нас зыркнул, я понял, что боль от соленой воды в раненом плече еще не забыта.

Глава 52

Лейрд коснулся левого уха правой рукой (левая висела на перевязи).

У него был микрофон, точно такой, как у тех парней в солнечных очках и гавайских рубашках. Я оглянулся: эта троица как раз добралась до второго этажа и что-то бормотала в воротники.