Охотников. Нулевой потенциал

Я отрешённо кивнул и направился в указанном направлении. В уборной имелось зеркало, так что я получил шанс лицезреть себя более-менее целостно. Сходство со мной в чертах прослеживалось, но, пожалуй, из-за цвета волос и глаз. Новый я был худым, жилистым. Тренированным, но прошлому мне не чета. Вот почему я так ослаб. В мышцах не стало былой силы. И магия, видимо, отзывается неохотно из-за низкого уровня магической одарённости. Это как же я в Гниль-то пойду?.. И что у них сейчас вообще с Гнилью?..

Справившись с собой, я вернулся в кабинет и уселся на прежнее место. Аннушка смотрела заинтересовано. Видно, что до конца мне не верила. Что ж, надо как-то выстраивать отношения с местными. И попытаться узнать, за что казнён род… Мой род. Вот же нелёгкая занесла… в прошлой жизни тоже последним остался. Даже ребёнка не успел заделать. Хотя, может, просто не в курсе был, и бегает по миру выводок Побединских… Бегал.

— Анна Михайловна, признаюсь, то, что вы сообщили, для меня неожиданность. Наверное, меня действительно сильно ударили, хотя я этого не помню. Не совсем понимаю, кто я. И почему здесь оказался.

Аннушка бесцеремонно присела на край стола, скрестив соблазнительные ножки. Но на этот раз я не позволил себя отвлечь.

— Вы здесь оказались, Ваше Сиятельство, потому что ваши родственнички затеяли бунт против Его Императорского Величества. Покушение было предотвращено, но в ходе расследования вина и причастность Охотниковых доказаны бесспорно. Весь род казнён. Вы в это время пребывали в одном из дальних имений. Все допросы вы прошли великолепно, не дав в себе усомниться. Его Императорское Величество не мог снять с вас вину рода. Но помиловал, даровав шанс доказать свою преданность Короне. Вашей задачей было забрать в столице одну вещь и незаметно привезти в Приморск, чтобы передать Тайной Императорской Службе.

— Предполагаю, что дело было плёвое, как прогулка майским утром? — невинно уточнил я.

— Верно мыслите. Смертельно опасная задача. Но Его Императорское Величество решил, что вряд ли кто всерьёз поверит, что гонцом отправили опального Охотникова. И вот вы здесь. А где ваш груз?

— Хотел бы быть вам полезен, — пробормотал я. — Но даже не представляю, о чем вы…

— Интересно, вы так же обманули магов, допрашивавших вас? Недоумком прикинулись? Шестерня. Круглая такая. На монетку похожая. С зазубренным краем.

Упомянутая Шестерня огнём жгла мне грудь через куртку. Образно, конечно. Я сразу понял, о чём речь, но виду не подал. Весь мой прошлый опыт кричал, что, после передачи груза, меня просто и незамысловато пустят в расход. Ведь я и так, выходит, смертник. Дошёл, не дошёл, разбираться никто не будет. Может, даже амнистию дадут. Посмертно.

— Кажется, память начала проясняться? — верно истолковала Аннушка заминку.

Я уже набрал в грудь воздуха, чтобы дать отповедь, когда дверь с грохотом ударилась в стену.

— Что ещё? — Аннушка сгорбилась, как рассерженная кошка.

— АнМихална, гнилые!!! Гнилые в городе, твари!

Аннушка страдальчески скривилась и потёрла лоб.

— Тварево отродье, как же не вовремя. Ладно, Яшка, поднимай отряды. Надо помочь.

— А Охотникова куда?

— В камеру. Подождёт. Стеречь как зеницу ока!

— Анна Михайловна, нельзя меня в камеру! — вскочил я, но конвоиры уже были рядом, скручивая мне руки. — Аннушка! Аня! Я помочь могу!

Барышня среагировала на фамильярность, с прищуром взглянув на меня.

Но тут ставни затрещали и брызнули во все стороны щепой.

Глава 4. Хищное Нутро.

Ставни затрещали и брызнули во все стороны щепой. Анна Михайловна отпрыгнула от стола и вскинула руки, сплетая непонятное мне заклинание.

Двое дюжих молодцев скрутили мне руки и потащили в сторону двери.

Из щели, проделанной в ставнях, высунулись две мощных хитиновых лапы и уцепились за стены. Я с трудом сосредоточился на потоках магии вокруг Аннушки. Теперь они ощущались куда отчётливее. И природа этой магии… Я запаниковал.

— АнМихална, назад.

Голос прозвучал веско и уверенно. И заставил конвоиров отпустить меня. Аннушка зыркнула в мою сторону, заклинание сорвалось с её пальцев и ударило светлым сполохом в протискивающуюся морду.

Да чтоб ей ведьма плешивая на подол наступила, нельзя магию жизни им давать!

Морда довольно чавкнула и прибавила в весе.

— Назад, Аня, мать твою, назад! — заорал я, сплетая сеть. Но было поздно.

Гнилостный паук протиснулся в щель и алчно бросился к источнику пропитания. Я успел вздернуть магию и сплести сеть наполовину, когда мощное тело ввалилось внутрь, заполнив комнату. Хитиновая лапа сграбастала Анну Михайловну. Ожидаемого женского визга не последовало: Анна, задыхаясь в плотных объятиях, отплюнулась заклинанием. Паук поглотил его, смачно причавкнув.

— Магия смерти, Аннушка, — прошипел я, успев закинуть крючок, и вселенная полыхнула радужным спектром.