Охотников. Нулевой потенциал

— АнМихална, некогда. Я тебе расскажу, только давай быстро пожитки соберём и ходу отсюда. Ты сейчас самая желанная барышня на всю Гниль. И, поверь, её обитатели отнюдь не сношатся с тобой хотят. Говорил же, дурёха, нельзя здесь магию жизни.

— Купол надо было выставить, — огрызнулась Аннушка, но принялась споро собирать всё, что мы нажили за сутки непосильным трудом.

Вместо мешков использовали скорлупки, на скорую руку соорудив для них сетки из обрывков паутины. Резалась она туго, но я подпалил роскошные нити в нескольких местах, добыв годные куски.

Сложнее всего оказалось со снадобьями. Пили-то мы их из осколков скорлупы поменьше. А вот как нести…

Оглядев окрестности в поисках подходящего материала для изготовления сосудов, я заметил трубчатые деревья. В Гнили их было немало, но встречались они ближе к сердцу, обычно. Яд выедал стволы изнутри, оставляя их полыми. Но, искорёженные магией, деревья продолжали расти в изменённой форме.

Анна Михайловна, увидев, куда я направился, радостно вскрикнула:

— Вот углядел, а! Глаз у тебя зоркий, Матвей.

— Опыт, — пожал плечами я, принимаясь за работу.

Из обрубков мы и наделали сосудов, плотно залепив с двух сторон липкой паутиной. Яд бы нейтрализовать кипячением… Заодно и плотность бы повысил. Но время было дорого, а отравы в тонких нитях содержалось совсем мало, снадобья впитают в себя, им на пользу только. А мы орудовали через полоски ткани, оторванные от моей рубахи и рубахи Анны.

Пробирались аккуратно, стараясь не задеть сигнальные нити. Я испепелял те участки, что были непроходимы, с ювелирной точностью, цепляя остатки паутины на соседние нити или стволы деревьев. Скорость оставляла желать лучшего.

Минут сорок спустя, мы выбрались на чистую полянку. Деревья поредели, даже намек на чахлую травку обозначился.

— Отличные новости, АнМихална. Раз здесь трава уцелела, значит, неподалёку Грань, а Гниль недавно поглотила новую землю. Новорожденный район попался. Грань должна быть нестабильной. Шансы есть.

— Я уже не знаю, хочу ли я выбираться с тобой из Гнили, — пробурчала Аннушка. — Обещал рассказать.

Обещал… но стоит ли раскрывать новую информацию? Что, по сути, я знал об Анне Михайловне Потаповой? Графиня, каратель Тайного Сыска, ненормальная, похоже, на всю голову, раз в службу подалась и с едва знакомым мужиком в койку сиганула. Хотя, может, теперь так принято? Откуда я знаю, может, у неё там весь Тайный Сыск в полюбовниках ходит. И, может, интерес-то не только сладострастный? Сама же призналась, что я на каторгу наговорил. А ну как шпионка она? Хочет расколоть последнего Охотникова? Вывести предателя, в государственной измене виновного, на чистую воду?

Или вовсе всё наврала, чтобы задурить мне голову?

С другой стороны, а чем я рискую, раскрывая АнМихалне карты? За Охотниковым, похоже, вовсю идёт охота. Сильный парень оказался. И магию смерти я мигом узнал, когда вспоминал, как малец от Захара отбрыкивался.

А вот то, что дальше произошло… Заклятие забвения наложила на Матвейку Полюшка. С возможностью отмены через зачарованный артефакт. Средство интересное. А ведь сильному магу смерти костыли-то и без надобности. Я и так могу заставить Аннушку забыть. И крутиться дальше самому.

Захар, один из сторожевых псов молодого Охотникова, оказался предателем. И если смерть Пелагеи в воспоминаниях отразилась чётко, то судьба Захара осталась неизвестной. Если он жив, его следует опасаться? Как минимум, он хорошо знает своего подопечного. Мигом почует подмену. Прочие люди для меня не опасны, кроме АнМихалны. Последние восемь лет Матвея Павловича посторонние видели исключительно в стенах допросной.

Ясно одно. Мне нужно попасть в родовое имение Охотниковых. Вернее, в оба. В то, где жили его родители, и в то, где прятался Матвейка. По-хорошему, следует выслужиться перед Государем, подтвердить преданность короне, чтобы спокойно распоряжаться оставшимся имуществом. Работа-то предстоит сложная. Гниль ползёт. Если остались только города, защищённые крепостями, да деревни, где распространение заразы сдерживают артефакты Артели, то счет идёт на десятилетия. Рано или поздно Гниль поглотит страну целиком.

— Что замолчал? Думаешь, стоит ли мне выдавать секреты? — проницательно спросила АнМихална. — Или уж дешевле голову проломить и здесь бросить?

— Я в Гнили не имею права убивать.

— Помню, ага. Соратники накажут. Да только нет твоих соратников больше в живых, Матвей Степанович. Некому воздать по заслугам.

Голос у Аннушки дрожал. И я понял, что она боится. Не понимает меня. Сомневается. Что ж, попробуем снова добиться расположения АнМихалны, для начала.