Охотников. Нулевой потенциал

Тихон уехал, а на шум выскочила престарелая горничная. И тут же деловито отстранила меня и муженька своего, закатав рукава белоснежной блузы. И принялась врачевать моего «в каком-то роде коллегу». Вот прямо там, на полу у чёрного хода.

И тут я понял, что в роду Охотниковых случайных людей не было вовсе. Слуг себе ПалЛяксандрыч с ЛяльСтепанной подбирали тщательно, со знанием дела. И заботились, видать, так хорошо, что и после их смерти люди преданно служили наследнику, которого уже восемь лет как в глаза не видели.

Ошибочность моего поведения в прежней жизни становилась всё очевиднее.

— Идите, Матвей Павлович, наверх, пожалуйста, — попросил старик-лакей. — Ольгуня тут и без нас управится. Если придут за вами, не надо вам в таком виде показываться.

— Как зовут тебя? Прости, запамятовал.

— Василий я, Матвей Павлович.

— А по батюшке?

— Да будет вам, Ваше Сиятельство… Мне так привычнее.

— Хорошо, Василий. Давай наедине без сиятельств. Спасибо.

Я заторопился наверх, поспешно надев на палец кольцо. Забыл совсем! Нет, надо что-то получше придумать. Так и себя выдать недолго.

Едва я умылся, как постучала Ольгуня. Она бегло осмотрела меня, с моего позволения, и удовлетворённо покивала головой, не обнаружив ран. Кожу только ссадил немного, когда от взрыва упал. Залечить мои раны Ольгуниной магии уже не хватило, всё на Гришку ушло. Как выяснилось, владела она ею совсем чуть-чуть, на уровне деревенской знахарки. Но этого оказалось достаточно, чтобы привести в себя Григория.

Он ждал меня в своей комнате, в кровати, укрытый одеялами. На тумбочке рядом вился паром чай в крепкой глиняной кружке. Пахло травами.

— Прошу покорнейше извинить меня, что не встаю, Ваше Сиятельство. Слабость, — Григорий глянул на меня запавшими глазами.

— Лежи. Как себя чувствуешь? — после пережитого приключения выкать Гришке мне не хотелось. Он-то, конечно, самое интересное пропустил, валяясь в беспамятстве.

— Как будто табун лошадей по мне проскакал, Ваше Сиятельство.

— За что тебя?

— Да я пока вас ждал, прошёлся немного по дому. Думал, если увидят, скажу, кухню искал, водички попросить. И ненароком разговор подслушал…

— Что за разговор?

— Я так понял, речь о каком-то новом оружии шла. Не разобрал. Ругался кто-то, что сырьё нужно. А другой ему отвечал, мол, вот-вот завод заберут у простофили, и всё, что надо отгрузят. И тут меня охрана Маржиновская засекла. И думается мне, что завод имеется в виду Подмосковный, а простофиля — это вы, Ваше Сиятельство. Простите за дерзость.

— А за то, что ты, приставленный меня охранять, сунулся, куда не просят, не хочешь покорнейше прощения просить? — разозлился я. — Тебе кто велел по дому шнырять?! Если бы я не заметил, что тебя мутузят, так и кормил бы сейчас тварей в Гнили. Или рыб в шлюзе.

Григорий отвернулся и смолчал.

— Ладно. Фёдор Иванович разберётся.

Григорий удручённо покосился на меня и снова промолчал.

— Ох ты ж, ведуньины титьки… — спохватился я. — Мне ж надо Анне Михайловне доложиться! А не то она сейчас пришлёт к нам команду спасения… Отдыхай, Гриша. И чтоб завтра как огурчик был. Нам в городе показаться надо. Целыми и невредимыми.

— Ваше Сиятельство… Матвей Павлович, — догнал меня голос Григория у двери.

— Да?

— Спасибо. Вы мне жизнь спасли.

— Отдыхай уже. Герой.

Я не знал, среагирует ли следящее заклятие на кольце на бой, если я колечко-то снял. При себе носил, как-никак. Обычно такие заклятия срабатывали, если носитель в схватку вступал. Или ранение получал.

Анна Михайловна оказалась не в курсе дел. И я доложился коротко и скупо, пообещав подробнее рассказать при встрече. Не хотелось мне по скорофону щекотливое дело излагать. Не доверял я покуда магической технике. Аннушка выслушала в неодобрительном молчании. Не ругалась неблагородно, из чего я сделал вывод, что не одна она.

Лёг поздно, решившись перед сном снять кольцо и аккуратно подлатать себя. Не знал я, в каком объёме местные блюстители порядка могли магию смерти учуять. Но понадеялся, что скупой поток, пущенный вокруг тела, не засекут.

Сон был рваным и беспокойным. А наутро меня разбудил Василий, сообщив, что в гостиной дожидается посетитель.

Глава 19. Алчная хищница.

Наутро меня разбудил Василий, сообщив, что в гостиной дожидается посетитель.

Я подскочил мгновенно, наскоро умылся, привёл себя в порядок и спустился вниз, предчувствуя грядущие неприятности. Воображение уже рисовало мне хмурых военных или патрульных, заявившихся по мою душу. Ну, или мордоворотов от Маржинова, на крайний случай.

Но в гостиной мялся, сжимая в руках потрёпанную кепку, Тихон. Не того масштаба неприятности, конечно, что я навоображал, но радостного тоже мало.

— Здравствуй, Тихон. Садись, — я махнул рукой на диван, у которого Ольгуня споро сервировала крохотный столик для чаепития. — Какими судьбами?

— ВашБродь… Ваше сиятельство, Матвей Павлович, вы уж простите, что я посмел вас побеспокоить… — затянул шофёр, растеряв всю вчерашнюю удаль. — Дело тут такое…